[Альфа-кона]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Альфа-кона]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Не пускает меня ВКонтакте, а потому пусть хоть здесь...

[Dinora_Nataly]

@темы: Фанарт, Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Локи, R

---

Маленькое продолжение)))

[Dinora_Nataly]

Урок анатомии по-йотунски

Автор: Эриссу (Dinora_Nataly)
Бета: Альфа-кона
Фэндом: Мстители
Персонажи: Локи/Клинт Бартон
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Фэнтези, Повседневность, AU
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: Мини
Статус: Закончен

Описание: Спустя несколько месяцев Клинт добился от Локи исполнения своей третьей просьбы. И, как обычно, на свою... кхм... голову.

Посвящение: Одной крррайне настойчивой бете)))
Публикация на других ресурсах: Спросите меня.
Примечания автора: Небольшое продолжение Мстители: Поменяемся игрушками?



Мир Соолана. Сердце пустыни Тахир.

- У-у-у-у-у…
- …
- У-у-у-у-у…?
- …
- Ну, Ло-о-оки…
- Бартон, я тебе сейчас язык отморожу. Терпи – завтра нас уже сменят.
- Но это будет завтра! А я помру от теплового удара уже сегодня! – возмутился лежащий ничком в позе морской звезды стрелок. Сейчас, к концу дня, когда раскаленное солнце только коснулось нижним краем горизонта, это было вполне вероятно.

- Ты, молча, повторяю: МОЛЧА! Терпел три месяца. А теперь, когда осталось потерпеть всего один день, даже не день – вечер и ночь, вот возьмешь – и помрешь? Нам и так повезло, что с этими раскопками старого могильника можно хотя бы палатку с охлаждением ставить. А теперь представь себе, каково приходится тем, кто копается внизу, – заложив книгу пальцем, соизволил посмотреть на жалобщика Локи.
- Вот именно потому, что остался всего один день, я не могу больше. Знал бы, что здесь нельзя применять вообще никакой магии – выбрал бы Пустошь, - жалобно пробубнил Клинт. – И вообще, что это за мир такой? Или жара такая, что нихрена не растет и мозги в черепе сами запекаются, или холодрыга такая, что сопли в носу замерзают!

- Что меня в тебе всегда… удивляло, так это твоя способность подбирать сравнения, - фыркнул трикстер, пытаясь вернуться к чтению. – И ты сам выбрал эту работу – тебе, видите ли, не захотелось отмораживать твой рабочий орган. Хотя я бы выбрал пустошь Моорунда – по мне, так холод намного лучше жары.
- Ага, ты же у нас йотун! – ехидно протянул Бартон, соизволив все-таки подняться и сесть, скрестив ноги. – А мне моя голова еще не надоела.

- Вообще-то, под «рабочим органом» я подразумевал не голову! – поняв, что читать ему не дадут, Локи со вздохом отложил рукописную книгу в сторону. – Ну что тебе не нравится? Ты сам шагнул за мной, так что винить за свое положение можешь только самого себя. Я не собираюсь возвращаться спустя всего шесть месяцев после ухода. Мне еще не надоело, и я хочу посмотреть, какой мир откроет мне врата в следующий раз.
- Сколько еще ждать? – от капризной меланхолии не осталось и следа.
- Ну… - задумчиво нахмурился трикстер, - примерно через… да, где-то через три недели ткань мира истончится настолько, что можно будет без проблем открыть врата в следующий мир.

- Локи, я что хотел еще спросить… - почесал макушку Бартон. – Я понимаю, что ты надо мной хорошо поработал, но это так и должно быть: что любая моя рана заживает буквально за несколько секунд?
- Нет, - довольно улыбнулся трикстер. – Не за несколько секунд – минут. Но тут нам кое-что сыграло на руку: обычно, когда кто-то попадает в чужой мир, тот встраивает такого чужака в свою структуру. Если организм и сам менталитет пришельца совсем уж отличается, то тогда выходят разнообразные казусы: маги, чудовища, оборотни или просто нечто кровожадное и безмозглое. Но мы пришли в этот мир сами, не попав в его структуру, а как бы скользя над ней. Мы здесь, но нас тут нет.
- И что это значит? – озадачился Клинт. – Что теперь меня можно резать, сколько хочешь, а я буду моментально излечиваться? Но тогда это уже не просто регенерация, а натуральное бессмертие получается.
- Именно, - с тихим торжеством глянул на него трикстер. – Я и так бог, а ты, из-за подобного скольжения, стал именно что бессмертным, пока не вернемся туда, где твой образ вплетен в ткань мира.

- Оуч… ну нифига… О!
- Мне очень не нравится твое «О!», - насторожился Локи. – Обычно это приводит к крайне непредсказуемым последствиям!
- Да нет, никаких последствий! Я тут что вспомнил: мою третью просьбу ты же до сих пор так и не выполнил! Как насчет сейчас? Кроме нас, на поверхности никого нет, эти расхитители могил выползут из раскопа только часа через полтора – самое время! Заодно, если температура твоего тела будет хоть немного ниже окружающей – охлажусь. А, Локи? Ну, давай! Сколько можно уже тянуть! Или ты… боишься? – последнее было сказано с таким детским изумлением, что вся гордыня трикстера взбунтовалась и прежде, чем он смог сдержать себя, выпалил в ответ:
- Нет! Я ничего не боюсь!
- Тогда как насчет…? – подвигал бровями Клинт.

- Бартон, я тебе сколько раз говорил: следи за своими словами? Я вот возьму – и соглашусь. И что тогда ты будешь делать? Мне-то уже будет все равно, - за эти месяцы Локи уже успел довольно хорошо изучить свою игрушку, но почему-то все еще изо всех сил сопротивлялся исполнению этой просьбы. Его все устраивало и так, а если он покажет свое лицо чудовища, кто знает, как отреагирует на него Бартон? Но и сопротивляться он уже устал.

И прежде, чем Клинт успел открыть рот и от всей широты своей души брякнуть еще что-нибудь, Локи принял свой второй облик. Увидев который, Бартон так и застыл с уже открытым ртом. Чуть выше, чем в образе аса, однозначно – шире в плечах – фигура хоть и отличалась, но не слишком. А вот все остальное…
Такая реакция больно царапнула что-то глубоко внутри, и Локи был уже готов вернуться в прежний облик, когда Хоукай в очередной раз поставил его мир с ног на голову. Подхватившись со своего места, этот смертный принялся с сосредоточенным сопением избавлять трикстера от его одежды и доспехов. Кстати, предмет его лютой зависти: находясь возле раскопок древнего могильника, применять какую либо магию было запрещено под страхом смерти. Ибо случаи были, когда неосторожных попросту развеивало по ветру ставшее за века нестабильным заклинание. Если палатки со встроенным в саму ткань холодком оно игнорировало, то на активную волшбу могла последовать самая разнообразная реакция. Но вот Локи, с его сущностью ледяного великана, вызывал в Клинте черную зависть: этот… нехороший йотун запросто ходил под палящим солнцем в своих кожано-золотых доспехах и не парился!

Тех самых доспехах, которые сейчас споро снимались, освобождая взгляду поджарое тело с синей кожей, украшенной спиральными узорами. Опустившись на колени перед своим богом, Клинт освободил его сначала от сапог, а затем и от штанов. Так и оставшись на коленях, стрелок окинул взглядом снизу вверх всю фигуру и настолько предвкушающее улыбнулся, что в голову трикстера опять закрались нехорошие мысли. Только теперь – по поводу собственной участи. Одним движением вскочив на ноги, Бартон принялся освобождаться уже от собственной безрукавки, штанов и той забавной смеси из сандалий и мокасин, которыми заменил свои любимые ботинки: хватило всего одного дня, чтобы он оценил предложенную ему замену после того, как вечером пришлось лечить едва не сварившиеся за день ноги.

Но пылающего энтузиазмом лучника оттолкнули самым грубым образом, несмотря на явно видимое желание продолжения:
- Фу! Ты же липкий и воняешь!
Нисколько не оскорбленный (а чего на правду обижаться?), Клинт рысью метнулся к порогу, возле которого стоял кувшин с остатками сегодняшней нормы воды на двоих и, недолго думая, попросту опрокинул его на себя. Растерев стекающую по телу влагу мягкой тряпкой, заменяющей полотенце, лучник стремительно вернулся к Локи.

Подсечка, и Локи уже лежит на топчане, а Клинт трется об него, как большой кот, и так же, едва не мурлыча, прослеживая пальцами каждую линию и завиток. Затем пальцы сменили губы и язык. Кажется, стрелок и сам не знал, чего хочет больше: то ли продолжать ласкаться о такое восхитительно холодное тело, то ли облизать его целиком, как большое мороженное. Наконец, компромисс был найден, и Клинт просто лег на трикстера, потихоньку сползая вниз, не оставляя без внимания и ласки каждый кусочек доступного тела.
Дойдя до основного «лакомства», Бартон завис на несколько секунд: слухи – это одно, а вот наглядное подтверждение их – совсем другое. Впрочем, когда бы истинных героев останавливали трудности?! Недолго думая, Клинт попытался повторить трюк, освоенный им в последнее время почти в совершенстве, и тут же отпрянул, надсадно откашливаясь под насмешливым взглядом трикстера. Попытка номер «раз» не удалась, пришло время попытки номер «два». Припоминая свой первый добровольный опыт минета, стрелок начал с того, что принялся облизывать уже полностью возбужденный член Локи. Натурально мороженное, как хмыкнул про себя лучник, несколько раз на пробу лизнув его. Внешне похож, прохладный, да и на вкус будто ментолом отдает. А значит – берем от жизни все!

С энтузиазмом ребенка он приступил к этому плану. Правда, несколько раз едва не подавился, когда слишком торопливо решил взять в рот целиком. Отступал, снова принимался посасывать то, что вмещалось, облизывал, надавливал языком.
Только помогая себе руками и чувствуя мягкое давление на затылок, ему удалось осуществить свою затею. Несколько движений вверх-вниз, и пришлось немного отступить, чтобы суметь отдышаться. Еще раз, чуть меняя ритм. Немного напрячь горло, почти выдавливая стон сквозь стиснутые зубы владельца «мороженного». Безмерно довольный таким успехом у обычно тихого Локи, Бартон издал смешок… точнее, то, что должно было стать смешком, если бы не занятый рот. Но для доведенного до крайности Локи это стало последней каплей: упреждающе дернув за уши Клинта, ибо очень короткая стрижка не позволяла ухватиться за волосы, он попытался дать понять, что уже все, его стоило бы выпустить из горячего плена, но Клинт только упрямо передернул плечами и снова взял на всю длину, чувствуя, как начала выплескиваться в горло холодная, почти ледяная, вязкая жидкость, от ментолового холодка которой даже в носу засвербело.

Без отвращения и брезгливости проглотив все, лучник старательно облизал все еще твердый член. Решив, что уже все, он несколько скептически оглядел предмет своего труда. Если в последнее время они с трикстером частенько не утруждали себя растяжкой, то сейчас такой номер не пройдет – йотун _действительно_ отличался от аса размерами. Настолько, что вполне мог порвать его, если проигнорировать данную процедуру.

Несмотря на все еще присутствующее возбуждение, Локи с первого взгляда понял проблему Бартона. Если использовать остатки того масла, что лежали в рюкзаке Хоукая, то растягивать его придется долго, а на это терпения вряд ли хватит у них обоих. Остается только рискнуть и понадеяться, что их невтерпеж не аукнется им всем. Короткое движение пальцев, сложенных в хитрую фигуру, и они заблестели смазкой, тут же потекшей по руке к запястью.
Первое прикосновение к нежной кожице обожгло таким холодом, что Клинт даже зашипел сквозь зубы. Впрочем, распаленное предыдущими ласками тело категорически отказалось реагировать на холод иначе, чем возбуждением. По контрасту между пеклом предыдущих дней и этих минут – сейчас был самый настоящий рай.

Чуть поморщившись, Клинт стерпел недолгую растяжку, но потом возникла некоторая заминка, когда дело дошло до главного. Ему хотелось видеть красные глаза своего бога, посмотреть на выражение его лица, а потому ни о какой позе сзади речи не могло быть. Но и на спине лежать не хотелось – наверняка опять вспотеет, и сотрет о циновку кожу. Компромисс был достигнут, когда Локи усадил его на свои колени, лицом к лицу.

Придерживая стрелка под бедра, йотун медленно опускал того на себя. Смазка, которую он использовал, должна была на некоторое время лишить Бартона чувствительности в таком нежном месте, как анус. Не надолго – как раз, чтобы успеть войти полностью без сильных болезненных ощущений. А уж потом можно и не сдерживать себя.
Сам Клинт такими мыслями себя не утруждал: все его внимание было занято тем, что пытался дышать. Ему казалось, что в него пропихивают как минимум дыню, но никак не член. Очень большую, да еще и бесконечную дыню. Почему ему при этом не больно его уже не волновало. Нет – и ладно.

Последнее движение Локи буквально натянуло его до самого конца, так, что Бартон только и смог, что уткнуться лбом в прохладное плечо и коротко, свистяще вдыхать и выдыхать. Начавший саднить вход почти не чувствовался: все забивало ощущение огромного, холодного члена, растянувшего его изнутри так, что казалось, ни для чего другого там места просто не осталось.
Дав лучнику где-то с минуту, Локи сделал первое осторожное движение, от которого глаза Клинта стали похожи на блюдца. Покачав его на себе так некоторое время и убедившись, что ничего не повредил, трикстер позволил себе сорваться на тот ритм, которого жаждало его тело, будто бы и не получавшее всего несколькими минутами ранее разрядки.

Застонавший от первого же сильного толчка, Клинт больше не смог замолчать. А когда Локи немного сдвинулся и поймал тот самый, такой волшебный угол, Бартон едва не завопил мартовской кошкой от интенсивности ощущений. Довольно ухмыльнувшись, явив на свет устрашающий оскал, трикстер окончательно перестал сдерживать себя и набрал тот темп движений, который требовала эта его ипостась.
Правда, при этом выбранная поза стала несколько неудобна, поэтому он просто опрокинул Бартона назад так, что тот опирался на циновку только локтями и затылком, скрестив ноги на талии йотуна. В этом положении больше ничего не мешало им обоим предаваться страсти так, как хотелось обоим: сильно, быстро, жестко. От такой перемены положения Локи вошел еще глубже, хотя, казалось бы – куда уж дальше. Но факт – теперь сдерживать свои кошачьи вопли наслаждения Клинт больше не мог, да и не пытался.

Уже через несколько минут стрелок начал едва ли не хныкать. Разрядки хотелось до звезд перед глазами, яйца подводило, но холод, обжигающий нутро с каждым движением, не давал такой возможности. Так что все, что оставалось лучнику – это уповать на милосердие Локи, который давным-давно перестал страдать приступами садизма. А что после их постельных игр на теле Бартона частенько расцветают синяки и саднит задница – это оттого, что он так же не против жесткого секса.
К тому времени, когда трикстер сорвался на совсем уж бешеный ритм, сил у Клинта почти не оставалось. Замедлившись, йотун взял в ладонь давно уже мокрый от смазки член Бартона и стал двигать ею в одном ритме со своими движениями. Хватило всего нескольких раз прежде, чем стрелка начало корежить и выгибать. От ощущения пульсирующих стенок, как тисками стискивающих его самого, Локи сорвался следом, обжигая внутренности Клинта почти ледяной спермой.

С трудом добравшись до все еще влажного после вытирания Бартона полотенца, трикстер нехарактерно заботливо обтер впавшего в полубессознательное состояние лучника и лег рядом, принимая свой обычный облик и проваливаясь в спокойный сон, наплевав на свои обязанности охраны: раз уж за три месяца ничего не случилось, то и последняя ночь как-нибудь обойдет их бедами стороной.

* * *

Уже гремела оружием новая смена охраны, дошедшая сюда от портала, находящегося в трех милях стороной. Спустились в раскоп фанатики-археологи, а Клинт все продолжал спать. Что было абсолютно нехарактерно для него.
Отправившегося будить его Локи встретил оглушительный чих, шмыганье забитым носом и покрасневшие глаза. Увы, но даже хваленое бессмертие не спасает от банальной простуды и насморка тех, кто накануне в жару переберет холодного. Или мороженого. Или и того, и другого.

@темы: Romance, Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Мини, NC-17, Локи, Fluff, Фанфикшен

---

Сердце

[Suzume]

Название: Сердце
Фандом: Avengers
Автор: Min Daae
Перевод: Suzume
Разрешение: есть
Персонажи: Hawkeye/Clint B. & Loki
Рейтинг: К+
Категория: джен
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: коммерческой выгоды от перевода не получаю, только самоудовлетворение
Размещение: не утаскивать

- Бартон, - позвал Он вдруг, спокойно сидя, скрестив ноги, словно медитируя. - Подойди.
Тот подошёл едва ли не раньше, чем прозвучал приказ, в равной степени повинуясь ему и собственному желанию. Приблизившись, он не мог не отметить, что его господин выглядит плохо: бледным, усталым, возможно, немного больным, под глазами залегли тени. Бартон насторожился.
- Что-то случилось, сэр?
- Нет, ничего, - ответил Он чуть яростно. Да, подумал Клинт, но Он не хочет, чтобы я знал. Это беспокоило его, но ему не стоило думать об этом. Он подождёт. Возможно, позже. - Всё готово, не так ли?
- Ждём ваших приказов, сэр.
- Скоро. Пусть сначала Селвиг закончит устройство. - Его господин откинул голову назад и прикрыл глаза. - Скажи, сокол, ты крепко спишь?
- Я... - Вопрос застал его врасплох. Клинт понял, что не помнит, когда последний раз спал. Он моргнул и отбросил мысль как несущественную. Если его господин не отдыхает, не может и он. - Я думаю... Полагаю, да, сэр.
- Хм...
Клинт помялся и откашлялся.
- А вы нет, сэр, - произнёс он осторожно, но всё же прямо.
Он вскинулся, и Его взгляд пронзил Клинта, словно нож. Его глаза были способны видеть всё, казалось, проникали в душу, познавая самую суть.
- Разве это твоё дело? - Голос звучал напряжённо, сухо, со сдерживаемым гневом. Он постарался не позволить себе испугаться, склонил голову, почти инстинктивно подставляя уязвимую шею.
- Вероятно, нет, сэр. Но я... - Клинт колебался, пытаясь решить, как правильнее выразиться. Он гордый, Он упрямый, независимый и...
...как она.
Мысль пронеслась в голове быстрее молнии, слишком быстро, чтобы её уловить. Он не обратил на неё внимания.
- Служить кому-то также означает следить за тем, чтобы они заботились о себе. Простите, но вы этого не делаете.
Этот взгляд вновь обратился на него.
- Твоя прямота, временами такая... освежающая, начинает выглядеть как наглость. - Клинт снова опустил голову, оцепенев, готовый умолять о прощении, если потребуется. Но мгновение спустя Он глубоко и неторопливо вздохнул. - И всё же... пожалуй, ты прав. Дай мне ещё день или два, мой сокол. А после я отдохну. Как только мы одержим победу.
Сердце Клинта при этом забилось быстрее. Успех. И облегчение. Он не был наказан. Не лишился благосклонности, не впал в немилость.
- А поесть? - добавил он с надеждой.
- Не становись дерзким, сокол. - Но Его голос звучал едва ли не со смехом. - Ты так беспокоишься обо мне.
- Это часть моей работы, сэр.
Селвиг же не станет. Он практически замужем за этим Кубом.
- Ты так заботился и о благополучии своих прежних хозяев?
Клинт нахмурился, задумавшись. Кажется, это было так давно. Воспоминания ещё не утратили яркости, но были словно бы оторванными от него, далёкими.
- Я лишь делаю то, что должно, - ответил он наконец.
- Ты недооцениваешь себя. Я бы не выбрал тебя только за это. - Он снова прикрыл глаза. - Целеустремлённый. Сообразительный. Ты проявил себя много раз за эти дни, и я... тебя ждёт награда.
Он почувствовал, что краснеет от удовольствия, больше от похвалы, нежели от обещания.
- Благодарю, сэр, - произнёс он, стараясь при этом не выглядеть как зелёный новобранец. Стараясь, чтобы слова соответствовали тому, что Он позволил ему почувствовать.
Он с трудом мог поверить в то, что когда-то было иначе, или в то, что он считал достойным служить кому-то ещё. Он словно очнулся ото сна, реальный мир был чётким, ясным и понятным. Не сомневайся, просто служи, и в ответ Он предложит так много.
Его господин хранил молчание, положив руки на бёдра, видимо, размышляя. Мысли Его бродили где-то очень далеко, и Клинт смотрел на Него, наполовину на страже, наполовину просто... любуясь.
Отчасти он ревностно желал разделить с Ним эти мысли, мечтая быть более полезным, быть...
- Терпение, - сказал Он, прежде чем Клинт успел завершить свою мысль. - Ещё чуть-чуть. И вы отправитесь.
- Щ.И.Т будет вести видеонаблюдение, - отозвался Клинт. - Они пошлют кого-нибудь, едва вы появитесь. Полагаю, Капитана Америку.
Он выглядел слегка удивлённым.
- Ты хочешь быть там, чтобы защищать меня, не так ли? - Его смех звучал мягко, но недобро. - Ты нужен мне в другом месте, и ты знаешь это.
- Кто-нибудь ещё может отвлечь их. - Клинт сумел бы достаточно легко предложить несколько вариантов. - Вероятно, даже заполучить глаз.
Его глаза блеснули.
- Я не трус, - голос внезапно стал резким, - чтобы предоставить всё другим.
Клинт машинально опустил взгляд.
- Знаю, сэр, но вы наш... - "мой" настойчиво билось в уголке сознания - ...командующий. Вы слишком рискуете, что может поставить под угрозу достижение конечной цели.
И эта мысль, лишь намёк на неё, вызвала в душе Клинта слабую волну паники, и он был наполовину уверен, что она принадлежала не только ему, но и была отражением Его мыслей.
Когда Он поднял взгляд, задумавшись, что-то ещё промелькнуло в его глазах. Удивление, довольное выражение, словно Клинт сказал что-то неожиданное. И тут же они вновь стали непроницаемыми.
- Будь уверен, я приму все меры предосторожности, сокол. Я не подведу.
Показалось вдруг таким нелепым, что он допустил самую мысль о том, что Он может потерпеть поражение. Конечно, нет. Он не должен позволять подобным мыслям приходить ему в голову.
- Да, сэр.
Он снова умолк, прикрыв глаза. Его посох мягко засветился, и Клинт попятился против своей воли. Как бы безопасно оно ни выглядело, но заставляло его нервничать. И ему никогда не нравилось, как Он выглядел после: бледнее, чем до этого, с тенью боли на осунувшемся лице.
Приказы или инструкции, которые Он получал откуда-то ещё. Он не знал откуда; да это и не имело значения. Он задавался лишь одним вопросом: если это причиняет Ему боль, почему Он...
Но ответ был столь же недоступен, насколько было сильно желание Клинта спросить. Ему не нужно знать больше. Он сказал бы, если бы счёл необходимым.
С минуту он наблюдал за снующими туда и сюда людьми, их делами, подготовкой. Да, он нашёл их, убедил их, но он никогда бы не стал доверять им. Доверять кому-либо, кроме Него.
Транс или что бы то ни было в этот раз продлился недолго. Он вздрогнул, выдыхая сквозь зубы. Его веки затрепетали, Он повернулся и взглянул на Клинта слегка удивлённо. Губы побелели, сомкнулись в тонкую жёсткую линию.
- Ты всё ещё здесь.
- У вас будут для меня приказы, сэр? - спросил он, желая добавить "прошу вас". Позвольте мне помочь, я хороший слуга, не так ли, ваш лучший, вы сами так сказали. Позвольте мне быть ближе. Это всё, чего я хочу. Я сделаю всё, что вам угодно.
Приказов не было.
- Нет. Иди. Ты мне больше не нужен. - Голос был резким, слова прозвучали как пощёчина.
Клинт замечал это в Его теле, практически чувствовал его, напряжение, словно готовую лопнуть струну. Он колебался, но - таков приказ. Он должен подчиниться. Есть дела, требующие его внимания.
Но он просто хотел быть здесь.
- Постой, - произнёс его господин, едва Бартон заставил себя повернуться. Клинт замер и оглянулся. - Я хочу, чтобы ты... - Он замолчал, и, будь это кто-то другой, Клинт сказал бы, что на Его лице отразилось сомнение.
Он не закончил, но Клинт, как это иногда случалось, понял, чего Он хочет, и расслабился. Это было легко. Это он мог сделать, и если это поможет...
- Есть, сэр, - сказал он. Он обошёл Его и присел за спиной. Он колебался, чувствуя, даже с разрешением, будто он переходит некую границу, а затем протянул руку и запустил пальцы в Его волосы. Шелковистые пряди, концы которых застыли, покрытые чем-то маслянистым, скользнули меж пальцев. Он замер, плечи напряглись, а затем расслабленно опустились. Голова чуть откинулась назад, и звук, похожий на лёгкий вздох, сорвался с Его губ.
- Да, - тихо произнёс Он. - Именно так.
До этого момента, осознал Клинт, он ещё не касался Его. Разве что руки, но и тогда немедленно отступая, чувствуя себя недостойным. Он ощутил трепет, близкий к благоговению, пробравший его чуть не до озноба. Он заставил себя успокоиться, не позволяя рукам дрогнуть из-за этого, наслаждаясь близостью, исходившей от Него силой, запахом кожи и металла. Честь быть здесь, быть тем, кому настолько доверяют, проводить по Его волосам, разнимая спутанные пряди, касаясь кожи Его головы кончиками пальцев.
Но этого было мало. И это не давало ему покоя. Он всё ещё чувствовал сковывающее Его напряжение.
Усевшись поудобнее, он оставил волосы, медленно и осторожно спустив пальцы ниже, на плечи. Первое лёгкое касание означало вопрос, и Бартон мгновенно замер, едва ощутив, как вновь напряглись Его мышцы.
- Сокол... - Его голос прозвучал предостерегающе, но Клинт уловил в нём оттенок сдерживаемого желания, как тогда, словно собственных чувств, но всё-таки не совсем.
- Таша считала, я хорошо делаю массаж, - произнёс он осторожно и тихо. - Говорила, руки - моё главное достоинство.
Странное дело, но Клинт заметил, что Ему, похоже, нравилось слушать о Наташе. Раз или два Он просил рассказать о чём-нибудь. Не имеет значения, о чём, говорил Он. Ты прекрасный рассказчик, мой сокол.
- Неужели? - спросил Он после паузы. Клинт расслабился лишь отчасти. В случае с Ним он никогда не был полностью уверен, где проходят границы дозволенного.
- Да. - Он вернулся к своему занятию, неуверенно касаясь натянутых мышц, представляя, будто выталкивает усталость. Послышался тихий, едва уловимый звук, и Клинт остановился.
- Нет, - сказал Он, помолчав. - Нет... продолжай. Расскажи мне ещё о своей женщине.
Клинт вздохнул:
- Нет, сэр, вы не так поняли. Она не моя. Она ничья. - Он попробовал снова, на сей раз более уверенно, нащупав узел около затылка и принимаясь за него. Хотя Он весь являл собой один сплошной узел. Клинт нахмурился, но оставил своё мнение при себе. - Она просто... Таша. Лучшая в своём деле.
Это тоже позабавило Его:
- А ты любишь её.
Клинт пожал плечами.
- Возможно, любил. Теперь это уже неважно. - В этом он был уверен. Почти абсолютно. И не было нужды говорить о том, что теперь важно; Он и так это знал. Впившись пальцами в ужасный клубок мышц возле позвоночника, Клинт услышал, как из Его горла вырвался практически стон.
От этого звука мурашки пробежали по спине Клинта, пробуждая подспудное желание в его душе.
- Да... Это приятно. - Его голос слегка дрогнул, но мгновение спустя снова звучал ровно. Он опирался на руки Клинта, чуть выгнув спину и наклонив вперёд голову. В такой позе Его покрасневшая от массажа шея обнажилась. Клинт смотрел, не в силах отвести взгляд, в то время как его руки продолжали двигаться. - Безусловно, ты - лучший.
Просто расслабьтесь, хотел бы сказать Клинт. Просто позвольте мне. Позвольте мне...
Он понял, что никто не обращает на них внимания. Все заняты своим делом, никто не смотрит по сторонам. Понял, что собой закрывает Его от посторонних взглядов, и тепло - почти жар - разлилось в его груди. Тот, кому больше всего доверяют, тот, кто больше всего нужен - Его правая рука.
Эта мысль захватила его, заставив покраснеть. Вызвав едва ли не головокружение.
- Сейчас лучше, - в неожиданном порыве признал он, - чем было раньше. Служить вам - лучше.
Он вдруг ощутил секундную дрожь в Его теле, под своими ладонями. Уловил тишайший из звуков, способный означать, что угодно. Клинт мгновенно замер.
- Сэр? - спросил он, внезапно почувствовав, как что-то нарастает, что-то в его груди, смесь гнева-боли-страха... И снова спокойствие вытеснило всё остальное.
- Я не зря выбрал тебя, - пробормотал Он, и если и прозвучало в Его голосе что-то странное, Клинт не смог бы дать этому определения. - Мне повезло, что это оказался ты. После столь долгого пути судьба наконец-то дала мне в руки превосходный инструмент.
- Вы позволите мне сражаться на вашей стороне, когда придёт время, - сказал Клинт, внезапно, импульсивно, и Он мягко рассмеялся.
- Конечно, - отозвался Он, и нежность в его голосе согрела Клинта до самого сердца. - Где же ещё тебе быть? - Он поднялся. - Иди. Пора.
И это было правильно. Это было хорошо. Это было всё, что ему нужно. Он тоже встал, мир сжался до точки. У него было задание.
Воля его господина будет исполнена.

@темы: Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Локи, Фанфикшен

---

Торолокибартон

[AVO Cor]

Название: Цена мира
Автор:  AVO Cor
Фэндом: Thor, Avengers, Старшая Эдда
Жанр: romance, drama
Рейтинг: R
Пейринг: Тор/Локи, Локи/Бартон
Дисклеймер: все принадлежит богам Асгарда и компании Marvel
Размер: мини (16 стр.)
Размещение: только с разрешения автора
Предупреждение: слэш, принуждение, Локидом.
Саммари: наигравшись в войну, Локи меняет не только свою жизнь, но и жизнь всего Асгарда.

Визуализация, много, содержит спойлеры

Локи

Локибартон

Торолоки

Муж не должен
хотя бы на миг
отходить от оружья;
ибо как знать,
когда на пути
копье пригодится.

РЕЧИ ВЫСОКОГО
Старшая Эдда


***
Локи милостиво улыбался и время от времени кивал головой, показывая, что внимательно слушает.
Это уже был одиннадцатый проситель за день. А, да, до этого ещё были два посла. Так, хватит, пора и честь знать. Негоже утомлять правителя Асгарда склочными речами часы напролет.
Локи протянул руку, коснулся плеча брата. Тор мгновенно отвлекся от успевшего надоесть аса, что просил разрешить какой-то спор с другим, не менее благородным мужем. Кажется, они не поделили добычу на охоте. Голубые глаза метнулись к брату, лицо просветлело, и он кивнул в ответ на выразительное движение бровей.
Воинственные асы прервали взаимные обвинения и выжидающе смотрели на правителя, стараясь не пялиться на его брата.
- Каково же твое решение, мой повелитель? – осмелился, наконец, спросить один из них. – Кому ты присуждаешь добычу?
- Мой вердикт будет в пользу дичи. Оленя, которого, как вы говорите, вы подстрелили оба, отдайте на королевскую кухню.
Зал притих в удивлении от такого, несправедливого на первый взгляд, решения.
- Пусть его зажарят, а вечером подадут к столу на общем пиру. Вы же будете моими почетными гостями и сядете по обе руки от меня.
Двое асов довольно заухмылялись, приветствуя такой раздел дичи. Ни одному из них не хотелось ни признавать поражение, ни быть свидетелем обиды другого.
- Велика твоя мудрость и справедливы твои решения, повелитель! – оба мужа склонились в почтительном поклоне.
- А теперь прошу вас, пожмите друг другу руки и объедините усилия. И пусть ваша следующая охота принесет вам еще больше дичи.
Собравшиеся асы и прочие гости одобрительно загомонили, поддерживая хитроумное и не обделившее никого решение молодого правителя.
- На сегодня же довольно, – Локи возвестил об окончании аудиенции и одним взмахом кисти отпустил стражу.
Обитатели и посетители дворца стали покидать зал приемов, тихо переговариваясь и украдкой бросая любопытные взгляды. Не все еще привыкли к порядку, заведенному новым правителем Асгарда, но открыто говорить об этом вслух стало не принято.
Локи поднялся из роскошного золоченого трона и с наслаждением потянулся. Не такой уж он и желанный этот асгардский престол, если сидеть на нем часы напролет и выслушивать бесконечные донесения, просьбы, жалобы, предложения и разного рода болтовню.
Вслед за ним встал и Тор. Уж ему-то сиделось куда менее удобно на твердых ступенях у подножия трона. Но, похоже, это его совершенно не беспокоило. Ведь так он был ближе всего к брату, и при желании мог коснуться его ног. С довольным рычанием Тор расправил плечи, размял онемевшую от долгого сидения в одной позе спину, сделал шаг наверх и стал рядом с Локи.
Тот хитро ему улыбнулся, совсем не той ехидной насмешливой гримасой, а проказливой многообещающей улыбкой с искорками в глубине зеленых глаз.
- Не желает ли могучий Хлорриди присоединиться ко мне в верховой прогулке и скоротать время до вечернего пира?
- Я готов везде сопровождать тебя, мой владыка, только пожелай, – отвесил церемонный поклон Тор и уже совсем не по этикету притянул Локи к себе, быстро и горячо поцеловал его в губы и, шумно выражая свою радость, потащил брата прочь из зала.
- Я уже думал, это никогда не закончится, и ты так и будешь от зари до зари выслушивать, давать советы, принимать решения, издавать указы. О, мудрые норны, какая скукотища!
- Такова одна из обязанностей владыки Асгарда, – шагая рядом, произнес Локи.
- Будь же благословен тот день, когда меня миновала сия участь! И мне всего-то и нужно, что сидеть подле тебя с задумчивым выражением лица.
- Задумчивым?! Ты хотел сказать свирепым? – рассмеялся Локи, таким искренним и веселым смехом, которого Тор не слышал от него, наверное, еще со времен, когда они были детьми. И он снова порадовался своему, возможно, самому правильному и мудрому решению в жизни. – Лишь один твой лик, старающийся казаться погруженным в думы о важных делах, пугает всех просителей и заставляет их вдвое сократить свои речи, за что я тебе премного благодарен, брат, а советники, похоже, считают, что ты ими недоволен и начинают обращаться ко мне вдвое почтительней.
- Вот видишь, и от меня есть польза в делах государственных, – вернул ему улыбку Громовержец. – Ты же знаешь, Локи, я хорош в действии, а не в думах и речах. Зато как ты здорово решил сегодня столько споров. Вот по поводу последнего, я бы разрубил тушу надвое и поделил между охотниками.
- Ага, и вызвав новый спор, кому достанется головная часть, а кому задняя.
- А если разрубить вдоль, – предложил Тор, толкая дверь в конюшню и пропуская брата вперед.
- Тесное общение со мной, как я погляжу, идет тебе на пользу. Ты уже продумываешь варианты один ловчее другого.
- Тесное и, главное, частое общение с тобой идет на пользу не только моему уму, – выразительно подвигал бровями Громовержец. – Слушай, а как ты здорово приструнил послов, они ещё и довольны остались.
- Тем самым, развеяв ненужный нам конфликт, – Локи погладил своего коня по бархатистой морде.
- Ты совсем не хочешь хоть какой-нибудь битвы? Ну, хоть самой крошечной, вроде сражения на границе? – расстроено спросил старший, затягивая подпругу.
- Нет, Тор. Хватит разрушений. Я пообещал себе, что мое правление будет мирным, пока это возможно и Асгард будет процветать. Должен же я держать слово перед самим собой.
- Конечно, Локи, ты прав.
- Но если ты хочешь войны… – прищурился Отец Лжи, легко вскакивая в седло, – я устрою ее тебе в постели.
- О, эту войну я выиграю, – с предвкушение пророкотал Тор.
- Сперва догони, великий воитель, – крикнул ему Локи, стрелой вылетая из конюшни и пуская коня рысью по вечнозеленым лугам Асгарда.
Свистом и гиканьем подбадривая своего скакуна, Тор кинулся за ним в погоню. Вечер обещал выдаться нескучным.

***
- Матушка, ты прожила дольше меня, мудрость твоя измеряется веками, – полным печали голосом обращалась Фригг к дряхлой колдунье, приглашенной в ее комнаты. – Сведуща и я в ведовстве, но до сих пор не могу разгадать я чар, что наложил приемный мой сын на сына моего родного. Ежели ответить не можешь или не хочешь, прошу у тебя я совета.
- Правда твоя, помочь я не могу, – ответила старуха, и Фригг, изменившись в лице, скомкала в пальцах ткань своего богатого платья.
- Проси чего хочешь, все будет дано тебе, чего только не пожелаешь…
- Но ответить на вопрос твой в моих силах, – продолжила колдунья, словно и не слышала обещаний супруги Всеотца. – Сильные чары лежат на старшем из них. Столь сильные, что ни чужое колдовство, ни материнская защита не способны их разрушить.
Фригг в отчаянии стискивала кулаки все сильнее, не замечая, что рвет ногтями ткань.
- Мощь этих чар в том, что они не наложены извне, а идут изнутри, из самого сердца. И имя этим чарам – любовь.
Сперва неверяще взглянула Фригг на старую колдунью. Затем тихо поблагодарила, поднялась и вышла из покоев. Эти чары она хорошо знала. Разрушить их действительно не могло ничто.

***
Самое худшее во всем этом было то, что он помнил. Помнил, кто он и как оказался здесь, понимал, что с ним сделал асгардский бог, но ничего не мог изменить.
Как, наверное, сладка была месть Отца Лжи, когда месяцы спустя он вернулся в Мидгард и забрал с собой свою игрушку. Игрушку, которая осмелилась ему сопротивляться, да ещё и покушалась на его жизнь.
Впрочем, о чем это он. Станет ли небожитель мстить жалкому смертному? Какое богу дело до его чувств и поступков. Игрушки ведь предназначены для игры, не больше. Это для землян устроенные Локи разрушения были войной, а для самого второго принца – только развлечением.
И опять ошибка. Более не второго принца, а Правителя Асгарда, Владыки Вальхаллы, Предводителя эйнхериев. Теперь для Локи устроить Рагнарёк – что пальцами щелкнуть. Но теперь ему и незачем. К чему разрушать мир, которым владеешь? И, похоже, плевал он на пророчество. От этого хитреца можно было ожидать даже того, что он вновь поднимет вёльву из могилы и потребует от нее нового прорицания, выгодного ему.
Да, теперь Клинт Бартон, бывший спецагент ЩИТа по прозвищу Соколиный Глаз, знал куда больше о Локи, Асгарде и судьбе миров, чем в бытность свою наемником. Когда проводишь дни и ночи напролет, запертый в покоях, где совершенно нечем заняться, но есть горы книг и свитков, поневоле начнешь в них заглядывать. Конечно, руническая вязь Клинту была не под силу, но ведь в книгах были рисунки, много рисунков. Локи, в редкие часы своих визитов, не давал ему никаких приказов, не накладывал запретов, и бывший агент, усмехаясь иронии, увлеченно листал страницы, будто привычные ему цветные комиксы.
Сначала это увлечение начиналось, лишь бы отвлечься, забыть именно о тех часах, когда новый владыка Асгарда приходил к нему. Чем Злокозненный занимал свой досуг до и после Бартона, тот не знал. Но, судя по тому, что посещения были не чаще одного двух раз в неделю, служба на благо Асгарда отнимала достаточно много времени. Да и сил тоже. Войдя, Локи опускался в мягкое кресло, вытягивал перед собой ноги, и Клинт тут же спешил преклонить колени перед своим богом, помочь ему снять сапоги и начать расстегивать сложный доспех.
Умом он понимал, что его принуждают, что он под властью магии. Но сердце его наполнялось такой радостью и ликованием, настоящим благоговением, стоило ему прикоснуться к узким ступням Локи и увидеть мелькнувшее на его лице удовольствие.
Дальше снятия сапог и верхней одежды Локи никогда не позволял ему зайти. Он быстро забирал инициативу в свои руки. О, эти руки. Клинт очень часто ловил себя на мысли, что неотрывно следит за длинными изящными пальцами бога, любуется их совершенной формой, беспокойной подвижностью и с ужасом понимает, что мечтает к ним прикоснуться. А ещё больше, о том, чтобы они прикоснулись к нему.
Едва разоблачившись до штанов и тонкой нижней рубахи, Локи набрасывается на свою игрушку. И Бартон забывает, что он Соколиный Глаз, хищная птица, он чувствует, что сам попал в когти к хищнику, к такому, который не расстанется со своей добычей ни за что, скорее сам растерзает ее на клочки, нежели отпустит.
Локи отмеряет магию, подчинившую сердце Клинта, так умело, так точно. Противоречивые ощущения разрывают стрелка. С одинаковой силой хочется вырваться, ударить, причинить боль, и одновременно прижаться всем телом, оказаться во власти этих рук, утонуть в зелени глаз. Его трясет от раздвоения, будто в нем живут две личности, одна желает вечно быть рядом со своим богом, вторая – во что бы то ни стало освободиться, пусть даже ценой жизни. А бог только смеялся и продолжал подчинять себе его тело, чередуя силу и ласку, пока Клинт сам не сдавался, устав от неравного противостояния.
Страх, стыд, удовольствие – вот, какую смесь эмоций он испытывает рядом с Локи. Иногда чувств становится на одно меньше, когда бог полностью подчиняет его себе или когда полностью отпускает. Эта игра никогда не приедается Насмешнику, отпустить поводок, снова потянуть на себя, ослабить, дернуть.
Стрелок иногда и сам уже не понимал, чему подчиняется – магии, подчиняющей его разум, или желанию собственного тела, которому зачастую было наплевать на то, чего там хочет истерзанный разум.
Локи каждый раз упивался очередной победой, словно единолично покорил новый мир. А может, оно и было сродни этому. Бартон представлял собой весь Мидгард, единственный живой человек здесь в сердце Асгарда. И каждый раз, когда Локи добивался хриплых и страстных стонов в ответ на свои движения, он будто ставил на колени всю Землю, всех людей. Хотя, быть может, Клинт ошибался и тут. Зачем богу, правящему бессмертными асами, тому, чья дочь владычица над мертвыми, тому, кто может повелевать Поясом Мира, тому, в чьих силах загасить солнце одним лишь приказом, кто по праву рождения наследник ещё одного мира, зачем ему доказывать кому бы то ни было свою власть. И один жалкий смертный для него всего лишь прихоть. Почему бы ему ни развлечь себя игрушкой, подобной которой нет ни у одного аса?
Владыке позволено все. Захоти он себе тысячу, миллион таких рабов – его никто более не посмеет остановить. То, что Локи отныне полноправный хозяин Асгарда стрелок понял сразу, ещё тогда, когда обнаружил бога величественно восседающим у себя дома, в небольшой, снятой на деньги ЩИТа квартире. Тогда, почти полгода спустя после масштабной заварухи в Нью-Йорке.
Дело было вовсе не в магии, Клинт был уверен, когда он увидел своего бывшего пленителя. Спецагент замер, не в силах пошевелиться, не то что достать оружие, и просто смотрел.
Локи совершенно не изменился, а с другой стороны, в нем поменялось все. Конечно, больше никаких оков и унизительного намордника. Богато украшенные кожаные доспехи с тиснением сидели на нем как литые, зеленый плащ отброшен за спину и стелется по креслу, в котором сидит бог, до самого пола. Для полноты прежнего образа не хватает только двурогого сверкающего шлема. Но теперь вместо него чело и блестящие черные волосы асгардца обхватывает щедро украшенный драгоценными камнями золотой венец.
Но даже не это заставило сердце Бартона пропустить несколько ударов. Ярче венца сияли глаза Насмешника. Они светились торжеством того, кто вышел победителем из всех сражений и достиг всего желаемого. Весь вид бога излучал уверенность, силу и власть.
И стрелок опустился на колени. Сотни раз он прокручивал в воспоминаниях тот свой малодушный поступок и сотни же раз приходил к выводу, что иначе поступить не мог. Невозможно было не склониться перед могуществом бога, снизошедшим до тебя. Он лишь успокаивал свое самолюбие тем, что убедил себя – Локи все равно бы заставил его преклонить колени.
Бартон практически смирился со своим положением, но одна мысль не давала ему покоя. Что Локи сотворил с Тором? В том, что он что-то с ним сделал, стрелок был уверен. Не мог Громовержец добровольно за просто так отдать трон своему злокозненному братцу.
Но Локи никогда не заговаривал на эту тему, и на все попытки Клинта хоть что-то разузнать отвечал ледяным молчанием.
Как оказалось, льда в теперешнем правителе Асгарда было с избытком. Впервые увидав йотунское обличье Локи, Бартон не сдержал вскрика и отчаянно забился под прижавшим его телом. Ещё бы, когда тебя трахает ас, это одно, но когда этот ас, нависая над тобой, двигаясь в тебе, вдруг начинает синеть, а глаза его наливаются краснотой – тут уж никакие нервы не выдержат. А йотунов сын даже не озаботился успокоить Клинта капелькой магии, так и продолжал дотрахивать его, обжигая кожу и внутренности ледяными прикосновениями. Бартон потом вспоминал тот день, как один из самых ужасных, проведенных им в Асгарде. Даже хуже того самого первого.

***
Шесть мидгардских месяцев назад

Стоя перед командой смертных, гордо именующих себя Мстителями, в оковах и позорном наморднике Локи поклялся себе, что снесет любое наказание Всеотца, восстановит силы и покажет этим жалким людишкам, что бога ничто не может остановить, когда он возжелает чего-то.
О, всё это была лишь легкая разминка. Так, игра на чужой площадке. Впереди была совсем иная цель.
Локи бросил быстрый взгляд на брата. Довольным и торжествующим тот не выглядел. В ответ на теплые слова прощания и дружеские похлопывания по спине, он хмурился и вертел в руках тессеракт. Похоже, ему не терпелось убраться из Мидгарда, но и возвращаться пред суровое око отца не хотелось.
Громовержец окинул взглядом главного виновника всех бед. Тот расслабленно стоял рядом, ничем не выражая ни злости, ни раздражения, ни разочарования, впрочем, смирения он тоже не выказывал.
Лицо бога огня было совершенно непроницаемым и отстраненным, и Хлорриди внутренне содрогнулся – Локи явно что-то задумал, у него точно припрятан запасной план. Или же все и так идет по его плану?..
Что бы Злокозненный там не задумал, Тор найдет способ остановить его. Теперь он глаз не спустит с неугомонного брата. И ни за что не позволит ему вновь попасть в неприятности, защитит от всех, будь то читаури, агенты ЩИТа или… отец.
С этим было сложнее всего. Тор представить не мог, какое наказание изберет Один для младшего сына. Чем бы это не оказалось, Тору уже хотелось затащить Локи в какое-нибудь безопасное место и оградить от всех и всего. Он больше не допустит никаких падений с моста, никаких мучений и пыток! Тор снова глянул на брата, нахмурился ещё сильнее. Оковы – только временная мера, скорее для успокоения смертных. Кстати о смертных, пора уже попрощаться с ними. Бросив агентам несколько слов на прощание, он протянул Локи другую сторону тессеракта. Тот, не колеблясь, схватил выступающую рукоять, и Тору показалось, что брат усмехнулся. Конечно, этого не было видно под намордником, но от уголков его глаз разбежались насмешливые морщинки. И внезапно Громовержца озарила догадка – ведь только от доброй воли самого Локи зависит, куда перенесет их кристалл. Только в силах Локи создать портал с помощью артефакта и только от его желания зависит, куда приведет их этот портал, и кто сказал, что в Асгард.
Продолжить размышления Тор не успел, все вокруг завихрилось в синем сиянии, озарилось вспышкой и их затянуло в проход. Еще одна вспышка и Тор обнаружил, что они оба стоят в каких-то богатых покоях. Убранство в зеленых тонах, книги на всех горизонтальных поверхностях. Да они же в комнате Локи!
Тор так поразился этому факту, что несколько секунд стоял неподвижно, продолжая сжимать синий кристалл и вертя головой по сторонам. Он действительно не ожидал от Локи такого послушания, и уже было готовился убеждать или даже угрожать.
Локи дотронулся до его плеча и нетерпеливо потряс. Он выпустил свою сторону тессеракта и красноречиво указывал брату на уродливую конструкцию на своем лице. Тор заколебался, но взгляд зеленых глаз был таким искренним, таким несчастным, что Громовержец обошел брата со спины, отвел черные пряди и расстегнул хитроумный замок намордника. В конце концов, они ведь уже не в Мидгарде.
Локи с облегчением провел языком по пересохшим губам. Все не так уж плохо, во всяком случае, когда у него был зашит рот, все было намного хуже. Несколько слов заклинания и оковы на руках с грохотом упали на пол. А Старк уверял, что их невозможно открыть без специального ключа и знания механизма, вспомнилось Тору. Если брат с такой легкостью раскрыл их одним заклинанием, скорее всего с запечатанным ртом это заняло бы у него чуть больше времени. Значит, Насмешник со временем мог бы и сам освободиться и никакие человеческие технологии его не могли бы его остановить. Брови у Тора сошлись от напряженного мыслительного процесса. Все вместе это могло означать только одно, что в Асгард Локи вернулся по своей воле. Неужели раскаивается, или задумал что-то, или просто вернулся домой?
Локи наблюдал за размышлениями брата, ярко отражающимися на его лице, и забавлялся вовсю. Теперь главное было направить его мысли на верный путь. Он шагнул к Тору, приблизился вплотную и крепко прижался к его широкой груди, обвивая брата руками.
- Я так скучал по тебе, – шепнул в ухо.
Громовержец оторопело стоял с тессерактом в одной руке и намордником в другой, не зная, что и сказать. Но близость тела Локи и ни на миг не угасшая любовь сделали свое дело.
«Не думай, Тор, у тебя это плохо получается» – всплыли в памяти слова.
Одновременно разжав пальцы обеих рук, Тор стиснул брата в объятиях, вкладывая в них всю тоску, боль потери, радость обретения, боязнь потерять снова, всю любовь и надежду. Он прижимал Локи к себе, уткнувшись носом в его волосы, дыша запахом брата, слыша, как поскрипывает его кожаный доспех, чувствуя, как бьется пульс, и знал, что самое дорогое ему существо сейчас с ним, и только от него зависит, будет ли тот рядом или он снова потеряет его.
Ожидающий подобного проявления чувств, Локи не ожидал, что они найдут такой отклик в его сердце. Он расслабился в объятиях брата и позволил себе всего на пару секунд почувствовать себя в безопасности. Отстранился он тоже первым. Пора было решать насущные проблемы. Отдых и удовольствия потом.
Преисполненный решимости, Тор поднял с пола синий кристалл и протянул открытую ладонь Насмешнику.
- Пойдем, Локи, мы должны прийти к отцу и рассказать обо всем
- О чем же? – тихо переспросил Локи.
- Обо всех наших ошибках, твоих и моих.

Тор никогда не отличался красноречием, но даже Локи поразился той пылкости, с которой наследный принц каялся в неподобающем поведении, в том, что он не уследил за братом, в том, что есть его немалая вина в разрушении человеческого города. Он всячески выгораживал Локи и напирал на его падение с Биврёста, радость от того, что второй принц выжил, ужасы его пленения и вынужденное подчинение читаури. А также на значительную помощь в возвращении тессеракта.
Локи, о чудо, молчал, кривил губы и слушал брата. По слова Тора в итоге выходило, что Локи чуть ли не спаситель Асгарда, отвернувший угрозу нападения читаури. Да, принесший разрушения в Мидгард, но вынуждено, не по своей воле, а из необходимости, как меньшую из зол. Все поступки его, оказывается, было направлены на отвлечение этой агрессивной расы, он лишь временно подыгрывал и поступал так, как поступал, и только из благих побуждений, ради того, чтобы вырвать тессеракт из лап этих тварей.
Судя по рассказу Громовержца, Локи даже немного помогал агентам ЩИТа в спасении Земли, и в итоге весь конфликт пошел только на пользу Мстителям, как отменные практические учения, сплотил их и добавил уверенности в собственных силах. И едва земляне избавились от угрозы вторжения, а кристалл был возвращен богам – Локи более не создавал проблем и мирно покинул Мидгард с братом.
К концу речи Насмешник даже сам поверил в свой героический и страдающий образ. Тор так вдохновенно манипулировал фактами, что Локи восхитился им и даже проникся уважением. А то, что брат взял часть вины на себя, почти растрогало его. Почти. Потому что это и было частью плана.

Один хмуро внимал старшему из сыновей. По всему выходило, что виноваты оба, и разделенная на двоих вина была уже не столь чудовищно велика. Всеотец видел, что один его сын старается выгородить другого, тот же покорно, на первый взгляд, держит уста сомкнутыми, тем самым, признавая свою вину. Часть вины.
Но на самом деле Одина беспокоило вовсе не это. Вырванный из сна Владыка Асгарда размышлял сейчас о том, готов ли его старший сын принять бразды правления. Изменился ли он достаточно и в лучшую ли сторону, приобрел ли он терпение и мудрость правителя, готов ли он к тяжкому бремени власти. Один не обманывал себя и признавал, что Тор – воин. Он не силен в дипломатии и хитросплетениях интриг, его решения будут справедливы, но прямолинейны. Он может не увидеть всех тонкостей двусмысленных разговоров и поступков.
Впрочем, если раньше Всеотец считал, что сын не способен на хитрость, на продуманную тактику, на достижение своей цели извилистыми, но более надежными путями, то теперь он с удивлением и немалой гордостью замечал, что Тор неплохо справляется со словесной игрой. И ради кого? Ради сводного брата, Отца Лжи, лукавого и злоязыкого создания, принесшего благому Асгарду, отцу, матери и самому Тору немало бед и огорчений. Но Громовержец делал это так самоотверженно, с такой уверенностью и искренностью, что Один решился принять этот частичный обман. Если братья нашли общий язык, если они оставили все споры позади – союз двух принцев станет наилучшим выходом. Наградой Тору станет престол Хлидскьяльв в чертогах Вальхаллы. Для Локи же одновременно наградой и наказанием станет вторая роль, за плечом у брата. Он будет позади, но всегда нужен, незаменим. Всеотец не заблуждался на тот счет, что Локи умнейший из его детей. Он направит руку брата, но не будет облечен полной властью. Да, так будет лучше всего, но стоит все же узнать, что у Локи на уме.
- Я выслушал тебя, Тор Громовержец. Я принял на веру твои слова, – произнес Всеотец, когда голубоглазый бог выдохся и замолчал. – Не желаешь ли ты, Локи Насмешник, сказать свое слово в подтверждение или опровержение слов брата?
Локи негромко кашлянул, взглянул прямо в лицо Одина и заговорил.
- Я признаю свою вину, Всеотец. Есть правда в том, что сказал Хлорриди, не стану я противоречить словам брата. Ему со стороны было яснее видно произошедшие события и в справедливости его я не сомневаюсь. Возможно, выводы его не точны, но случившееся поведал он не лукавя, а так, как узрел сам.
Один поневоле еще раз восхитился той хитроумной ловкостью, с которой Локи облачил свою мысль в слова. Речь его была столь обтекаема, словно отмель посреди реки, поровну было в ней правды и лжи, и одна была неотделима от другой, и ни в едином слове нельзя было разглядеть злой умысел. О, если б этот его сын направил свой ум на благо Асгарда! Но разве по доброй воле он подчиниться… Более беспокойного и своенравного духа Всеотцу еще не доводилось встречать, и тот, кто укротит этот дух, станет счастливейшим существом во всех девяти мирах, ибо добьется невозможного.
- И тебя, Локи, услышал я. Оба вы мои сыновья, оба виновны в проступках, недостойных принцев Асгарда. Но каждый несет свой груз вины и различен её вес.
Один прервался и обвел собравшихся в главном зале верховных асов пристальным взглядом одно глаза.
- Приговор мой будет разным для каждого из вас, но неразрывно связан воедино. Пусть ни один из вас не принимает его лишь как кару или лишь как награду, – Всеотец опять остановился, будто подчеркивая значимость того, что он сейчас произнесет.
- Это день должен был наступить, не таким я ожидал его, но вот он настал. – Один возвысил голос. – Я отрекаюсь от престола Златошпильного Асгарда. Преемником я назначаю сына своего Тора. Место же первого советника, того, кто будет подспорьем в делах государственных и повседневных, того, кто будет облечен едва ли меньшей властью, по праву рождения и по своему уму займет подле Тора другой мой сын, Локи.
Братья ожидали шума и выкриков, одобрения, негодования, вопросов, но зал увяз в тишине. Словно асы еще не знали горевать, радоваться или же негодовать. Ни единого ликующего выкрика, ни одного протеста.
- У вас есть время до полудня, – возвестил Один двум принцам. – Будьте готовы к церемонии.

***
Со временем стало терпимо. Это в первые дни он сходил с ума, а сейчас пришло не то смирение, не то равнодушие. Но те самые первые разы он до сих пор вспоминал с содроганием.
Ведь сперва, еще там, в его квартире, Локи опять перехватил контроль над его разумом. Богу только бы помешал человек, барахтающийся в его хватке, сыплющий нелепыми угрозами, в то время как он открывал портал обратно домой.
Один лишь мысленный приказ и Бартон стал спокойным, внимательным и почтительным. То, что надо. И Насмешник решил развлечься сразу же, едва перенесся в Асгард со своей вновь обретенной игрушкой. Это не была месть, это не было наказание за предательство, это было просто небольшое развлечение, еще одно утверждение свое власти.
И Локи приказал своему ручному стрелку:
- Снимай с себя одежду. Не спеши.
Процесс раздевания был поистине увлекательным зрелищем, учитывая, что мужчина был в полной боевой экипировке и увешан оружием. Эта была еще одна, пусть и крохотная в масштабах Девяти Миров, победа Локи. То, как Соколиный Глаз, покоряясь ему, расстегивал один ремешок за другим, пряжку за пряжкой, замок за замком, обнажаясь и лишая свое тело защиты. Как на полу перед ним росла куча отброшенного оружия, не такая уж внушительная, впрочем, но ведь важен сам процесс расставания с теми предметами, что способны защитить. Первыми у его ног оказались лук и колчан со стрелами, к ним присоединились с дюжину ножей, два стреляющих кусочками металла предмета, что земляне называли пистолетами, еще несколько небольших предметов, непонятного ему назначения. Позже Локи изучит, что это, но не теперь.
Когда бывший, теперь уже точно бывший, спецагент ЩИТа выпрямился перед ним обнаженным, Локи поманил его к себе. Невысокая, гораздо ниже его фигура стрелка, была, тем не менее, отлично сложена, развитые мускулы выдавали годы тренировок. И это тело было полностью в его власти, безропотно подчинялось приказам, любым. Это становилось неинтересно…
Локи притянул своего сокола к себе. На него смотрели залитые яркой синевой глаза – жезл и магия бога имели над ним безграничную власть. Может, стоило немного ослабить контроль?
Отец Лжи, наконец, коснулся своей игрушки. Прекрасные ощущения. Если и раньше Клинт Бартон служил его целям и был идеальным оружием в его руках, то теперь, более не нуждаясь в помощи, Локи нашел ему другое применение. Мышцы бывшего агента приятно перекатывались под пальцами. Так похоже, но одновременно так отличается от того, что он чувствовал, прикасаясь к Тору. Да, этот человек станет для него кое-чем особенным.
Оглаживая тело человеческого мужчины, Локи наслаждался, откровенно наслаждался, а еще предвкушал все, что он сможет проделать со своим соколом. Получив безраздельную власть над богами и воинами Асгарда, он полностью отдавал ее своему брату, когда они делили постель. С этим смертным он сможет получить то, что не мог дать ему Тор. Этим человеком он будет обладать сполна.
Он бросил взгляд через плечо – позади была его собственная кровать, как нельзя более удачно подходившая для того, что он задумал. Рывок, и вот человек уже лежал распластанный под ним, все так же готовый выполнить любую прихоть своего бога. Но Насмешник больше не хотел лишь бездумного подчинения. Он желал увидеть в этих глазах настоящую бурю чувств. Продолжая ласкать пальцами такое отзывчивое сейчас тело, Локи, не сдержав предвкушающей ухмылки, полностью снял контроль над человеком.
О, это было воистину зрелище, достойное его внимания. То, как из глаз смертного исчезла синева, как взгляд прояснился. Секунда на удивление, мгновение на понимание. А затем отчаянное сопротивление. Это было восхитительно!

Клинт был потрясен произошедшей в нем переменой. Вот его тело и душа безраздельно принадлежат богу, все его существование подчинено одному лишь порыву – угодить своему повелителю, и он точно знает, что так и должно быть, его бог им доволен, он на своем месте и достоин этого места.
А затем, внезапно, будто пелена спадает с его глаз, будто с него сбрасывают синее мерцающее покрывало, которое до этого защищало его, даровало ему тепло и уверенность. И он вдруг понимает, что лежит голый, придавленный весом другого мужчины. Нет, не просто мужчины! Гребаного языческого бога, который шарит руками по всему его телу, позволяя себе касаться самый интимных мест.
Сперва Бартон застывает, оглушенный неожиданно возвращенным контролем над самим собой, а потом напрягает каждый мускул, пытаясь вырваться, оттолкнуть, хотя бы ударить.
- Отпусти, мать твою, немедленно отпусти меня!!! Сука, убери руки оттуда!!!
Но Локи только перехватывает одной рукой оба его запястья, продолжая поглаживать его по животу, очерчивая большим пальцем округлую ямку пупка. И улыбается.
- Чего скалишься?! Больной ублюдок! Оставь меня в покое, слышишь!?!
И тут Насмешник новь перехватывает контроль над ним. Бартон расслабляется, томно вздыхает и подается навстречу таким нежным, таким умелым пальцам.
И Локи продолжает. Его ласки становятся все боле настойчивыми, все более откровенными. Он разводит ноги мужчины в стороны и тот охотно обхватывает ими талию своего бога. Губы и зубы оставляю отметины на покорном теле, бывший агент только глухо постанывает от удовольствия, подставляясь по новые поцелуи и укусы. Локи упивается полнотой власти, безоговорочным подчинением и доверием, и предвкушает, что однажды это человек будет полностью и добровольно принадлежать ему, только ему. Но сейчас можно наслаждаться игрой.
Следующий раз, когда к Бартону возвращается контроль, первое, что он чувствует, это гладкую прохладную кожу под своими пальцами. Оказывается, он обнимает проклятого выродка, да еще и скрестил лодыжки у него на бедрах. Это так шокирует, что Клинт просто размыкает объятия вместо того, что ударить посильнее в болевые точки. Прикинуть, есть ли болевые точки у богов, он не успевает, потому что Локи просовывает ему ладонь под поясницу и прижимает расслабившееся тело к себе. И тогда на Бартона обрушивается понимание двух фактов. Мужчина над ним тоже полностью обнажен, и прикосновение кожи к коже вызывает яркую вспышку всех чувств. А еще стрелок с ужасом осознает, что у него самого член стоит так крепко, что прижимается к животу и обнажившаяся головка уже истекает смазкой. Клинт разражается такими ругательствами, что Локи замирает на пару мгновений, а затем опять подчиняет его себе.
Теперь в ход идет терпко пахнущее масло и Локи узнает, какой его сокол на ощупь изнутри. Тот только закатывает глаза, насаживаясь на пальцы, и мотая головой из стороны в сторону. Еще немного времени на подготовку, и бог огня погружается в тело своего раба.
Когда Клинт снова приходит в себя, все намного хуже, чем было до этого. И одновременно лучше. Теперь нечего и думать о сопротивлении. Он даже почти не хочет сопротивляться. Ему необыкновенно хорошо.
- Ненавижу тебя, – бормочет Клинт, подаваясь бедрами навстречу. – Что бы ты сдох…
- Я бессмертен, ты знаешь, – шепчем ему в приоткрытые губы Локи, вбиваясь так глубоко, как только позволяет ему хрупкая оболочка смертного.
Бартон в ответ только шумно дышит, стараясь хотя бы подавить стоны, рвущиеся наружу, стоны немыслимого удовольствия. И это ужасно, потому что еще крохотная часть его хочет сопротивляться, а он помнит самого себя подчиняющимся, раскрывающимся навстречу Локи, помнит, как подумал, какая узкая у Локи талия и как удобно закидывать на нее ноги. И его просто выгибает от того наслаждения, которого ему сейчас доставляет существо, подчинившее его. Это не просто неправильно, это противоестественно, но так божественно хорошо…
А потом, когда бог отстраняется, Бартон остается лежать на смятой постели, ещё слыша эхо удовольствия в каждой клеточке, но уже мучаясь виной и собственной слабостью, и пытается распалить в себе отвращение и ненависть
Локи оставляет его помучатся еще немного. Чуть позже он окутает его магией. Не в полную силу, конечно, но она первое время этого хватит, чтобы сдержать глупые порывы смертного и постепенно приручить его. Оправив одежды, он удаляется. Тор уже, наверное, заждался его, а к своей игрушке он всегда сможет вернуться, теперь она всегда будет под рукой.

***
- Локи, что не так? – спросил Тор, приседая на корточки перед братом. Обычно надменное и непроницаемое лицо Насмешника изменилось, на лбу появилась морщинка, губы горько и некрасиво кривились. И Тору не нравились эти изменения.
- Что не так? Ты серьёзно?! – взвился Локи, он вскочил на ноги и принялся мерить шагами комнату.
- Да, я не понимаю, что тебя тревожит. Отец не обрушил на нас никакого наказания. По-моему он только одарил нас.
- Одарил… – Локи отвернулся к окну, всматриваясь в золоченые шпили и зеленые просторы. – Да, тебя-то он точно одарил. Конечно, тебе не понять, тебе ведь в подарок достался трон Асгарда и власть, простирающаяся во все концы Девяти миров.
- Но тебе же отводится место подле меня. Разве не так? Ты будешь помогать мне. Да мне и не справиться со всеми этими обязанностями правителя без твоих подсказок. Ты будешь моим советчиком, и я буду слушать тебя во всем! – запальчиво воскликнул Громовержец.
- Вот видишь. Только советчиком. – Насмешник повернулся, свет теперь падал у него из-за спины, и черты лица было трудно разглядеть. – Я смогу лишь давать советы, но никак не приказы. Всегда в тени твоего величия.
Тор залюбовался золотисто-медным ореолом, окружившим темноволосую голову брата, и отвлекся от разговора
- Ну вот, ты меня уже не слушаешь, а ведь обещал, – ласково упрекнул его Локи, подходя ближе и кладя ладонь Тору на грудь.
- Прости, я… я залюбовался тобой, – пробормотал голубоглазый бог. – Ты такой красивый. И умный. И… – Тор замялся, видимо, подбирая слово, способное описать достоинства брата. – Ты самый лучший!
- А вся слава и почести всегда достаются тебе, – Локи погрустнел и снова отвернулся.
Громовержцу это не понравилось, он хотел видеть лицо Насмешника, лукавый прищур его глаз, его проказливую улыбку, слышать его смех. Но брат был расстроен и печален. Да, Всеотец не совсем справедливо обошелся с ним. Во всяком случае, если сравнивать наградой, которую получил сам Тор. Да уж, награда, как же. Сидеть целыми днями во дворце, принимать послов, этих напыщенных ушастых альвов и злобных хитрых цвергов, еще и сыпать перед ними учтивыми словами. Разбирать кучу дел, выслушивать жалобы, давать советы. Наверняка одним Асгардом дело не ограничится, придется еще и вникать, как обстоят дела в других мирах. И как только отец успевал уследить за всем и всеми, еще и с одним глазом? Это же столько мороки. То ли дело решить все разногласия в честной битве, где сразу понятно, кто твой друг, а кто противник, и не нужно разбираться, что скрывается за льстивыми речами. Это уже по части Локи, думать да решать загадки. А Локи явно затаил обиду. И не радует его место за плечом брата. Опять будет злиться, строить козни кому попало. Со всеми асами и ванами переругается, новых проблем на свою голову неугомонную накличет. Вот это уж нет! Как же поступить? А всего-то, наверное, и стоит прямо спросить у него…
- Локи, а чего бы ты хотел? Чего ты желаешь больше всего?
- Трон Асгарда и тебя рядом, – произнес Хведрунг, глядя прямо в глаза своему брату.
Громовержец пристально вглядывался в искрящуюся зелень глаз Локи и видел там лишь искренность и мучительное ожидание ответа.
- Хорошо. Ты получишь это.
- Уверен ли ты в своем ответе, Хлорриди. Я желаю, чтобы у моих ног был ты и весь Асгард.
- Да, я уверен, брат, – солнечно улыбнулся Тор. – Если это та вира, которую ты хочешь получить за все обиды и горести, несправедливо причиненные тебе. Если ты хочешь быть правителем – ты станешь им, я даю тебе слово. Сегодня Один отдаст престол мне, а я пред всеми асами передам его в твою власть. И ты как наследный принц станешь законным Правителем Всеблагого Асгарда.
Локи моргнул, лицо его разгладилось, исчезла даже горькая складка у тонких губ. И губы эти шевельнулись, отвечая на улыбку брата.
- Ответь мне только, Локи. Станешь ли ты милостивым и справедливым правителем? Не будешь ли ты пользоваться своим положением владыки, чтобы мстить и наказывать тех, кто ранее провинился перед тобой, даже если они этого и заслужили?
- Клянусь, я забуду все прошлые разногласия, едва весь Асгард преклонит передо мной колени, как перед истинным и единственным владыкой. Никто не сможет меня упрекнуть в злопамятности, и только последующие поступки каждого из них будут влиять на мои решения, если таковы понадобятся.
- Я рад, что ты доволен и благодарю тебя, что снял это ношу с моих плеч. – Тор, уже не сдерживаясь, дернул Локи на себя и крепко обнял. – Ты будешь куда лучшим правителем, нежели я. И теперь, выходит, я буду позади тебя.
- Ты не будешь позади, – так привычно и знакомо ухмыльнулся Насмешник. – Ты будешь предо мной. Даю тебе слово.

***
- И как все отреагировали на слова Тора? – спросил Клинт, от любопытства подаваясь немного вперед.
- О, это было незабываемое зрелище, – Локи мечтательно заулыбался и запустил пальцы в короткие волосы своего сокола. – Всеми любимый сын Одина отдает трон йотунскому приемышу. А уж когда сам Всеотец кивнул, выражая свое согласие, что тогда началось… Ты и вообразить себе не можешь.
- Расскажи еще. Господин…
- Нежели понемногу учишься почтению, – снова ухмыльнулся Отец Лжи. – Что тебе ещё поведать? Когда благородные асы угомонились, Один провел церемонию. А потом было все как обычно – клятвы преданности, пир, танцы, пьяные драки…
Редко когда Локи так разговаривал с Бартоном, просто лежа в постели, утомившись после соития, будто на равных. Просто говорил, рассказывал… Сколько уже месяцев прошло с тех пор, как Соколиный Глаз оказался здесь, в Асгарде, в королевском дворце, в покоях Локи? Какой он путь прошел от отчаянного сопротивления, через мнимую покорность и выжидание до настоящего смирения и даже какого-то восхищения. Что у него обычно было – несколько часов, в которые бог огня снисходил до него, быстрый, впрочем, необыкновенно яркий и чувственный секс, несколько брошенных фраз. Иногда магия, подчиняющая его, была сильнее, иногда слабее. Но со временем Бартон смелел, а может, попросту сдавался, охотней принимал ласки и подношения, становился жаден к вниманию. Да и попросту весь измаялся от одиночества, а компания бога, пусть и воспринимающего его как постельную игрушку, была все же развлечением в его однообразном существовании, посвященном сну, еде и перелистыванию книг. Бывший спецагент начал задавать вопросы. Сначала он редко получал хоть какие-то ответы, но все чаще Локи удостаивал его мимоходом брошенными фразами, кое-какими фактами, даже новостями. Так Клинт узнал об истинном положении дел в Асгарде, о статусе самого Локи и его брата, об очередном сне Одина, да много еще о чем. И даже когда Насмешнику прискучивали эти разговоры, и он снова затыкал Бартону рот поцелуем, а его руки принимались за свой танец по коже бывшего агента, даже тогда Клинт больше не отторгал его прикосновения, не искал спасительного беспамятства в магии подчинения, не создавал самообман, списывающий отзывчивость его тела на проклятое колдовство. Он принял Правителя Асгарда таким, каков он есть, принял себя в этих новых необычных условиях и не терзался больше ни сомнениями, ни угрызениями.
- А как же твоя мать? Ну, то есть Фригг.
- Она теперь редко выходит из своих комнат. – Локи откинулся на подушки и прикрыл глаза, считая, видимо, неуместным сочетать телесные удовольствия с упоминаниями о своей приемной матери. – Бывает, конечно, почтит своим вниманием особо важный пир в честь кого-то особенно уж важного, но обычно сидит со своими подругами и прислужницами у себя, шьет, вышивает. Еще проводит много времени у ложа Всеотца, будто охраняет его сон или мысленно разговаривает с ним. Иногда и я прихожу к ней.
Бартон даже приподнялся на локте.
- И что она?
- А что она? Фригг всегда была и остается любящей матерью. Мне и Тору. Выслушивает, поддерживает, бывает, упрекает, бывает, дает наставления.
- Разве ее не тревожит… – Клинт замялся, понимая, что слишком далеко зашел в своих вопросах.
- Что я отобрал престол у ее родного сына?
- Нет, – ответил Бартон. И собравшись с духом, продолжил. – Что ее сыновья живут вместе как любовники, в противоестественной связи.
Сказать по правде, он ожидал от Локи справедливой вспышки гнева за свою дерзость. Но тот вновь удивил его.
- В том нет ее вины, – спокойно произнес Насмешник, у него даже ресницы не дрогнули на такое смелое и откровенное заявление. – И это не подвластно ей. Я думаю, она давно знает о наших не совсем братских отношениях, еще со времен нашей далекой юности, но не вмешивается. Фригг очень понимающая и мудрая женщина, – в голосе Локи послышалось уважение и даже какое-то более теплое чувство.
На минуту воцарилось молчание, пока бог сам не прервал его.
- Странно, что тебя это вообще волнует. Мы с Тором ведь даже не родные братья. Тем более не в твоем положении осуждать меня. Или ты уже ревнуешь? – Локи насмешливо изогнул темную бровь.
Вот так он всегда. Найдет болевую точку и вновь поставит на свое место жалкого смертного.
Локи, впрочем, был вполне откровенен со своим соколом. Об одном он лишь умолчал, что иногда Фригг заводит разговор о внуках и некоторые из вышитых ею полотен подозрительно напоминают детские пеленки. Но не стоит Бартону бередить свое воображение подобным, хватит уж и того, что, насмотревшись картинок, он стал интересоваться детьми Локи.

***
- Пусти, дурной! Сейчас же поставь меня на землю!
- Не могу, земли тут нет. Только за пределами дворца, – пропыхтел Тор, пытаясь одновременно удержать Локи на весу и отбиться от его, тычущих куда попало, пальцев. – А здесь только пол.
- Вот и поставь меня на него!
- Не хочу.
- Что значит, не хочу? Я твой повелитель, ты обязан мне подчиняться.
- Это в тронном зале ты повелитель, во дворце, в Асгарде. Но не в моей спальне.
С победным кличем Тор толкнул ногой дверь и ввалился в свои покои.
Локи забрыкался с новой силой и едва не вывалился из хватки Громовержца, но тот как раз успел донести его до ложа и там уже с чувством выполненного долга выпустил шипящего и ругающегося брата.
- Ты с ума сошел? – Локи вскочил на ноги прямо на кровати, заняв выгодную позицию, возвышаясь над Тором и обвиняюще тыча ему перстом в грудь. – Что ты себе позволяешь?!
- Так не первый раз вроде тебя на руках таскал. И раньше ты был не против.
- Но ведь не в зале приемов же битком набитом асами! – Локи от негодования топнул ногой и едва устоял на прогнувшейся под его весом перине.
Тор вскинул руки ему навстречу, чтобы удержать, но Локи дернулся назад, не желая принимать помощь, запутался в покрывале и все-таки упал.
- Ты еще и смеешься! – возмутился он, лежа на спине. Но глаза его начинали светиться лукавством.
- Нет-нет, что ты, – стараясь сдержать улыбку, замотал головой Тор.
- Ага, а зубы ты скалишь просто так, от веселого нрава, – хмыкнул Насмешник, устраиваясь удобней на постели. – Ну, величайший из воителей, иди уже сюда, чего ждешь?
- Твоего разрешения, повелитель.
- Разрешаю, – величественно отозвался Локи и поощряюще похлопал рядом с собой. – Как же, «повелитель»… – не унимался он, выгибаясь навстречу ласкам. – Как у всех на виду прямо после аудиенции сгребать меня с трона и в охапку тащить куда-то, так я ему уже и не повелитель.
Продолжая ворчать, Локи споро расправлялся с застежками на одежде Тора и всячески помогал тому расстегивать свою.
- Локи, я уже терпеть не мог. Да и вообще, как ты выдерживаешь всю эту канитель каждый день? Я хоть тренироваться выхожу из дворца, мышцы размять с воинами, в дозор съездить, а ты все в четырех стенах…
- Куда пальцами полез! Еще штаны снять не успел.
- Да все опасаюсь, что пока доберусь до твоих штанов, ты снова унесешься куда-то по делам вселенской важности. Еще и после всех этих приемов ты, бывает, сбегаешь к себе в комнаты. И чем ты там только занимаешься?! Я теперь понимаю, почему Одину нужно было время от времени погружаться в сон – даже для бога это слишком.
- Тор, не отвлекайся, – перебил его Локи, нетерпеливо ерзая под придавившим его телом.
- Как скажешь, брат, – и Тор больше не отвлекался на разговоры.

После секса с Громовержцем Локи, как и всегда, пребывал в отличном расположении духа. Он позволял себе лениво валяться на их с Тором постели, играл с маленькими вихрями огня, рождающимися из его пальцев, создавая из них то причудливые образы, то очертания зверей, то просто вьющиеся ленты. Брат тихо посапывал рядом, заснул, или просто разомлел. А Локи размышлял.
Знал бы ты, братец, почему я иногда пропадаю в своих покоях. Почему запираю их и не позволяю никому из слуг заходить туда. Впрочем, быть может, пришло время тебе узнать, почему…
Если преподнести информацию Тору умело, можно рассчитывать на то, что он не ринется в комнату Локи и не сшибет молотом двери с петель. Во всяком случае, не сразу. Тор должен понять, что чувства Локи к нему это одно, а желания и прихоти Владыки Асгарда это совсем другое. Да и, в конце концов, он позволяет Хлорриди то, что не доступно никому более. И тот должен ценить это, быть благодарным за то, что владеет своим повелителем в своей постели. Ладно, он и так благодарен, но Локи сомневался, что Тор захочет делить его еще с кем-либо, тем более со смертным. Но, подчиняясь Тору в постели, Насмешнику нужно было проявлять свою мужскую сущность в другом месте. Женщины его не интересовали, войн он пока не затевал, разгульные пиры с другими воинами его не прельщали, оставалась только битва в другой постели. Чтобы там он мог подчинять, завоевывать, покорять. Стрелок подходил для этого идеально. Да и вообще, как можно ревновать к временной игрушке? Локи отогнал малоприятные воспоминания о смертной женщине, которой ненадолго увлекся Тор во время последнего посещения Мидгарда. Осталось придумать, как и главное когда рассказать Тору о своем соколе. Нужно застать его в благодушном настроении. Сытого, уставшего и удовлетворенного. Почти как сейчас. Почти.
Значит, тренировка, пир, любовные утехи и затем разговор. Правда, есть риск, что Тор может заснуть. Но тут уже все зависит от острого языка Локи и всех его умений. И, в конце концов, неужто он, удерживающий контроль над своими четырьмя детьми не сможет справиться с одним своим братом.
Мысли Локи закружились вокруг собственных отпрысков. Он довольно прикрыл глаза, и лицо его озарила любящая нежная улыбка. Он справился и здесь.
Хель всегда была умной и самостоятельной девочкой. Да, совсем не красавица, но умело справляется с целым царством мертвых и держит красавчика Бальдра под боком. Его, Локи, стараниями. Дитя холодов и льда она была на своем месте и была этим вполне довольна. Он мог гордиться своей дочерью. Два мира из девяти были в его полной власти.
Ёрмундганд прекрасно себя чувствует в водах Мирового океана, плавая вокруг Мидгарда. Локи недавно был у него. Кажется, сын подрос еще на пару метров. Зеленая чешуя Пояса Мира золотилась на солнце, он закручивал воду в пенистые водовороты и шумно фыркал, приветствуя отца. Он был просто необыкновенно огромный, поражая своими размерами даже Локи, но ему еще было расти и расти.
Фенрир, вот кому нужна наибольшая забота и внимание. Свое правление Локи начал с того, что освободил Волка от оков и треклятого тирового меча, который торчал у него в пасти. Сейчас сыну требовались только свобода и простор. И отец обеспечил его этим, устроив жилье в горах, в уютной сухой пещере, среди лесов, богатых дичью, в землях протянувшихся от горизонта до горизонта, куда никто не смел ступить без позволения владыки. Локи бы еще с удовольствием скормил ему несколько асов, чтобы еще немного приглушить боль и обиду сына, но это несколько негативно бы сказалось на политике его правления, поэтому он старался почаще наведываться к отпрыску и надеяться, что время залечит его душевные раны. Раны же телесные Локи излечил самостоятельно. Теперь одно удовольствие было запускать пальцы в его ставшую густой и блестящей шерсть.
И, конечно же, Слейпнир. Один больше не будет ездить верхом на нём. Собственно, больше никто не посмеет оседлать его, разве что только родитель. Но самому Локи это было без надобности. Чтобы быстро перемещаться по Асгарду и в другие миры он использовал свою магию. А для прогулок верхом в компании брата его устраивал и обыкновенный жеребец. Поэтому сын теперь пользовался полной свободой перемещения, пасся, где хотел и имел в услужении с десяток конюхов.
Так что, добившись трона Асгарда, контролируя и опекая своих детей не в меньшей степени, нежели до этого, держа в железном кулаке всех асов и простых воинов, пересмотрев соглашения со всеми напыщенными и упертыми послами остальных миров и народов, проработав десятки новых условий, удовлетворяющих обе стороны, добившись подчинения и контроля над своенравными валькириями и воинственными эйнхериями, неужели он не сможет справиться со своим не блестящим умом братом?! Да тот только поздравит его с удачным выбором любовника и найдет себе в том нового товарища по битвам и тренировкам.

продолжение в комментариях

@темы: Drama, Romance, Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Мини, Локи, R, Фанфикшен

---

Мой взнос за всю ту прелесть, что я здесь прочитала

[Dinora_Nataly]

Мстители: Поменяемся игрушками?
Автор: Эриссу (мой ник на других форумах)
Бета: Shellar Arranktur С 5 главы - Альфа-кона
Фэндом: Мстители
Персонажи: Локи/Клинт Бартон (Хоукай), Тони Старк, Стив Роджерс, Наташа Романофф, Брюс Беннер, Ник Фьюри
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Экшн (action), Психология, Философия, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC, Насилие, Изнасилование, Кинк
Размер: макси
Статус: закончен
Описание: Вы хотите спасти Нью-Йорк... А я все еще не наигрался Хоукаем. Меняемся?

Посвящение: Моей подруге Наталье на ДР, из-за страданий которой когда-то "Хочу такой фанфик!" я и стала фикрайтером.

Публикация на других ресурсах: Не стоит. Если уж совсем припрет, лучше дайте ссылку сюда или на мой днев.

Примечания автора: Куча соплей, ангста, морального изнасилования, насилия, ООСа, дикое АУ, и вообще - я пересмотрела Марвела. Так же во всем винить Альфа-Кону с ее фанфиками. Если бы не она, эта идея ни в жисть не пришла бы мне в голову.

продолжение в комментариях

Глава 1.

- У тебя есть сердце...

И по жилам разливается холод, добираясь до серых, с более темной каемкой по краю радужки, глаз. На мгновение их заливает непроглядная тьма, но тут же она уходит, оставляя после себя прозрачный, льдисто-голубой взгляд без малейшей тени сомнений.
И вот уже он, ни минуты не колеблясь, стреляет в своего начальника, в один момент ставшего бывшим, безо всякой жалости оставляет на верную смерть тех, кого еще час назад мог назвать если уж не друзьями, то сослуживцами.
Ему все равно. Теперь у него есть тот, кому он служит. Не по велению разума. По велению сердца.

* * *

Локи. Локи из Асгарда. Бог Магии, Обмана и Огня. Мятежная душа, так и не нашедшая покоя за все те века, что отмерены ему Норнами. Возможно, когда-то и было все иначе, но эти воспоминания похоронены под таким слоем обид и гнева, что от них уже почти ничего и не осталось.
И теперь это создание решило, что Мидгард, который сами жители без всякой фантазии называют Землей, вполне подойдет ему в качестве личной игрушки. А что? У его названого брата Тора будет Асгард. А у него - Мидгард. Тем более, раз здесь можно найти такие забавные... игрушки.
И его взгляд помимо воли обращается на мужчину, одного из тех, кого он прихватил возле открытого портала.

Не молодой, не старый, гармонично сложенный и с отменной реакцией, он был бы таким же, как и все, если бы не одно "но". Его глаза. Спокойные, льдисто-голубые, какими их сделал Посох, они были другими. У остальных они были пустыми, полными рабской покорности и послушания, без мыслей и чувств, которые есть у всех и в любом состоянии. Обычное стадо. Но Клинт Бартон отличался от остальных. В его глазах была жизнь. Иногда в них мелькало неприятие, когда Локи отдавал приказ, идущий вразрез с внутренними принципами стрелка. Иногда - одобрение, когда трикстер действовал так, как сделал бы сам Бартон. Но чаще всего в них мелькала тоска, причины которой Локи понять так и не смог. Что же могло печалить Бартона? Какие мысли могли пробить ледяной панцирь начарованного равнодушия?

Задав прямой вопрос, ответа асгардец так и не получил. На него просто посмотрели, пожали плечами и спросили, каков будет следующий приказ.
- Иридий. Портал надо стабилизировать, и лучше всего для этого подойдет иридий. Но в лабораторию можно пройти только имея отпечаток сетчатки глаза его начальника, - доктор Селвиг, лучший друг Джейн Фостер, возлюбленной Тора. Ирония судьбы, над которой от души улыбнулся Локи. Еще один. Только, если Бартона Локи понять пока так и не смог, то мысли и чувства Селвига лежали перед ним, как на ладони.

Азарт, интерес и просто детское любопытство. Смогут или нет. Получится? Удастся ли осуществить мечту всей его жизни: построить мост между мирами? А о том, что будет, когда все удастся, можно потом подумать. Или нет. Хотя...
Прищурившись, Локи отметил кое-какие несоответствия между эмоциями, чувствами и действиями доктора. Что ж... Наверное, такая страховка не помешает и ему самому, поэтому он сделал вид, будто не понял, что Селвиг оставил крохотную лазейку извне для прекращения будущего действа. Предусмотреть стоит все, даже то, что его планы могут не осуществится.

- И что тебе нужно, чтобы получить этот иридий?
О, Локи прекрасно знает ответ, который последует, но не отказывает себе в удовольствии услышать его.
- Хаос, - одним движением Хоукай раскладывает свой лук и оборачивается к асгардцу. В этот момент он почти прекрасен, поэтому Локи улыбается ему. - И глазное яблоко.
- Что ж, тогда нас ждет... Что нас ждет, Бартон? - улыбка расползается оскалом, когда в крови начинает бушевать предвкушение.
- Штутгарт.


* * *


Штутгарт. Изысканно одетые мужчины и женщины, пришедшие не столько посмотреть на прекрасное, сколько показать самих себя. Таких жалких и ничтожных, стыдящихся своих желаний. О, с каким бы удовольствием Локи поставил их на колени!

Но этому желанию сбыться было не суждено: видимо, Селвиг был не единственным ученым, способным смоделировать поведение портала и вычислить, что требуется в качестве стабилизатора. И это явный минус в сторону Бартона: он обязан был предупредить своего Господина о такой возможности. Но свое неудовольствие придется высказать несколько позднее - когда его внимание перестанет отвлекать смешной смертный в синем-красно-белом обтягивающем костюме, подчеркивающим все достоинства фигуры, но никак не защищающем, и с щитом той же расцветки. Только он стоит пока что между Локи и той целью, ради которой он сегодня и явил себя здесь.

Хотя, не так уж и хрупок оказался этот забавный воин. Смелый, безрассудный, гордый - он был бы идеальным дополнением для свиты Тора. Был бы... И он вылетает, как пушечное ядро сквозь дверной проем после магического удара трикстера. После него мало кто может встать на ноги, и уж тем более это вряд ли будет смертный, в отчаянной попытке сохранить себе жизнь прикрывшийся своим щитом.

Что ж, директора лаборатории, чье имя Локи даже не удосужился узнать, можно взять немного позже, а пока стоит показать свою мощь тем, кто собрался перед парадным входом. Люди... Они такие забавные. И это единственное, в чем был прав Тор. Им грозит смерть, а они будут стоять и глазеть на нее, пока не станет слишком поздно. Наверняка, вместо того, чтобы убежать и спрятаться в самую глубокую щель, они столпились там, на входе, и жадными взорами наблюдают затем, как прольется кровь того, кто пытается защитить их.

На ходу меняя удобный походный боевой доспех на парадный, зеленый с золотом, Локи выходит на площадь. И сталкивается с одним своим выводом и одним опровержением своей мысли.

Толпа действительно стоит и глазеет.

А смертный, который должен валяться на земле в луже собственной крови, стоит перед ними живей живого. Какой интересный экземпляр. И почему Бартон промолчал о нем? Из ревности, что ли? Или не знал?

Скорей всего, второе, решает про себя трикстер, видя висящий в небе странный аппарат, всем своим видом навевающий мысли об угрозе. Спустя минуту раздаются дикие завывания, в которых бог с удивлением опознает музыку, и перед ним с грохотом приземляется еще одно... тело. Железный человек? Железный воин? Ало-золотой доспех, скрывающий своего носителя от макушки до подошв, и сыплющий угрозы и оскорбления на редкость наглым голосом.

Определенно, здесь гораздо интереснее, чем в Асгарде! За те столетия, что он не посещал Мидгард, здесь изменилось и появилось слишком многое, что он упускал из виду. Будет истинной глупостью и дальше игнорировать все это. Поэтому, не видя в том себе угрозы и унижения, Локи поднимает руки и вновь меняет парадный доспех на походный. Вряд ли там, куда его повезут, в нем будет удобно. Да и зачем заранее раскрывать все свои возможности?

* * *

Восхитительно! Игра стала еще более захватывающей после того, как его за шиворот выволок из самолета Тор собственной персоной. Неужто Биврест уже починили, что он так свободно перемещается по мирам? Или это только ради него Всеотец расщедрился на энергию для перемещения?

Где-то глубоко-глубоко в душе что-то было ворохнулось при виде него, но... Стоило только открыть братцу рот с очередной сопливо-участливой тирадой, и все тут же утихло, будто и не было ничего. Однако, стиль надо держать, и потому, подпустив свою речь побольше пафоса, Локи отвечает ему. Правда, с присущим ему сарказмом и неизвестно откуда прорвавшейся горечью. Которая, впрочем, оказывается к месту.

Не понял...

Определенно, здесь куда веселее, чем в насквозь прогнившем и застывшем в своем величии Асгарде! Ну где еще можно насладиться видом боя за право обладания твоим телом сразу между тремя воинами! И без присутствия этого самого тела в пределах видимости. Сбежать, что ли... А впрочем, нет. Ему потом любопытство спокойной жизни не даст, что же он пропустил в том месте, куда так и не добрался? Лучше уж последовать своему же плану. Выбраться - не проблема. Как бы не кичился своим родством с ним Тор, но они давно уже не братья. Задолго до той шутки с изгнанием громовержца. Пирушки, друзья, драки, тренировки, женщины, опять пирушки и только потом - он, Локи. Если о нем вспомнят или найдут время. Откуда Тору знать, каких пределов достигло могущество Локи? Вот и не стоит просвещать его раньше времени.

К тому же, надо проверить, на что способен Бартон. В свете последних событий он разочаровал Локи, посмотрим, как стрелок теперь будет реабилитировать себя.

* * *

Вос-хи-ти-тель-но! Доверить свои жалкие, никчемные жизни летающей груде железа и стекла! Абсурдность и нелогичность нынешних смертных просто поражала. Да, раньше викинги тоже рисковали плавать на утлых суденышках, способных разбиться в щепу от любого более-менее сильного удара. Но тогда у них был шанс: при удаче можно было наткнуться на клочок суши и выжить. А на что рассчитывают эти? Если их корабль получит повреждение, шансов выжить не будет вообще и ни у кого.
А какое спровождение выделили ему! Еще бы эти бравые вояки определились, что они чувствуют больше: страх или ненависть к нему. Ненавидеть того, кто сейчас беспомощен, легко. Что же там, на площади, их не было? И не надо отговорок, что они бы помешали Железному Человеку (надо же, как он точно угадал!) и Капитану Америке. Когда ты смертный, и дерешься с богом, любая помощь не будет лишней. Но их там не было. И значит - они не стоят его внимания.

А вот мужчина за прозрачной перегородкой определенно его стоил. В его взгляде нет испуга - только интерес, который слишком часто видел Локи в зеркалах, когда ему в руки попадало описание интересного опыта, который срочно требовалось проверить или повторить. И еще в нем было что-то такое... странное. Будто за плечами этого смертного стояла тень, намного больше его самого. И не совсем человеческого вида. Неужели это тот самый Халк, о котором как-то обмолвился Клинт? Зеленый монстр, боящийся сам себя и оттого не живущий, а существующий в мире своих страхов? И это создание они заперли здесь, в небесах? Определенно, это единственная вещь, в оторой он согласен с Тором: люди - странные существа.

* * *

Самоуверенные. Это единственное слово, которым мог охарактеризовать своих пленителей Локи. Бездна! Ну неужели они действительно настолько наивны, что верят, будто две полоски стали и стеклянная клетка способны удержать его?! Как их еще никто не завоевал - это просто удивительно. Либо их смертность компенсируется их же удачей, либо это просто покровительство Одина и Тора пока защищает их. Угрожать богу - БОГУ! - падением, пусть и с достаточно большой высоты. Определенно, здесь будет весело пожить.

А вот и еще одна интересная личность. Дева-воительница. Странно, как это Тор еще не обратил на нее внимание... А, понятно. Сия дева скорей бы подошла для его свиты, но вот качество ее игры ниже всякой критики. Детский лепет, неужели она думала обмануть им Бога Лжи? Клинт? А вот это уже интересно. Значит, претендуешь на мою личную игрушку? Что ж, ты была достаточно забавна, но не стоило тебе упоминать этого факта. Бартон принадлежит теперь ему. Что бы там не думал сам Бартон и другие. И не надо считать его монстром...

Первым делом, после того, как завоюет этот Мидгард, он промоет его жителям мозги. Вот интересно, где и когда он сказал Беннер или Халк? Откуда такой вывод?! Эта нелогичность уже начала его даже утомлять. Он говорит одно, они слышат второе, но выводы, которые после этого делают... Жаль, что не у кого уточнить: может, этот мир находится под покровительством бога Безумия? По другому такие выверты сознания просто не объяснить.

Агент Романофф покинула его, на ходу объясняя в гарнитуру, что в планах трикстера выпустить на свободу Халка и надо предупредить директора. Оглянись она в этот момент, и ей предоставился бы шанс увидеть то, что видели единицы за всю жизнь бога - его озадаченное лицо. Впрочем, он быстро взял себя в руки. Халк? Что ж, почему бы и нет? В его планах он предусмотрен не был, но это отличная идея, великолепно накладывающаяся на его мысли о ненадежности летающего корабля.

Вырвавшийся на свободу монстр будет здесь как нельзя кстати.

* * *

Дрогнувший под ногами пол, который стал медленно крениться в сторону, отдаленный грохот взрывов и вой тревожных сирен прозвучали музыкой для ушей трикстера. Судя по всему, Бартон проявил фантазию при освобождении своего господина. Не стоит его разочаровывать. Поэтому две полоски стали стряхиваются с рук одним небрежным движением, а сам бог будто туманится, но тут же вновь обретает четкость.
Бесстрастные камеры фиксируют все это, но некому сейчас наблюдать за ними. Все заняты собственным спасением.
Но вот, пол под ногами вздрогнул как-то совсем уж... грозно, и до слуха Локи донесся рев и шум боя. Судя по тому, что эхо дошло даже него, Халк вырвался на простор. Наверняка Тор сейчас там, спасает таких любимых им смертных. Но каким бы сильным не было чудовище, ему не тягаться по силе с богом. И вскоре стоит ожидать либо братца, либо Хоукая. Смотря, кто быстрее справится со своей задачей.

Тор. Да сколько уже можно покупаться на эти иллюзии?! Локи даже прикрыл глаза рукой: неужели столетия рядом так ничему и не научили громовержца? Показать иллюзию открытых дверей и себя, выходящего из клетки и вот! И вот уже сам Локи во плоти стоит по эту сторону стекла и смотрит на Тора, занявшего его место.
Стоит быстрее решить эту проблему, так как мало что может противостоять Мъелльниру, что ясно показывает сеть трещин на стене бывшей клетки трикстера. Ладонь на какой-то миг замирает над той самой кнопкой, а в глубине души Локи мелькает искра сомнения: а действительно ли они, боги, могут пережить падение с такой высоты без ущерба для себя? Впрочем, есть план, и надо следовать ему, если он не хочет опять вернуться в Асгард и возобновить свое существование там. Вечной тени Тора, изгоя, чужака. Больше никаких сомнений, и ладонь опускается вниз.

Ему нужны подданые. Рабы. Слуги. Воины. Крестьяне. Поэтому Локи дал себе не зарок, а так, согласие, что не будет проливать лишней крови. Но вот кто определенно ему не нужен - так это тот, кто настолько тесно связан с его Соколом. Эта тревога и близость просто полыхают вокруг серого человечка! Поэтому в глазах нет сожаления, а рука даже не дрогнула, когда Посох с жадным всхлипом пробивает грудь этого агента.

Да, это самое правильное, что он мог сделать, когда сквозь стылую синь глаз Бартона, нашедшего его и принесшего с собой Посох, пробивается гнев и обвинение. Сокол принадлежит только ему! Им стоит самим отказаться от него, потому что любые связи он будет рвать без жалости и сожалений.

И вот этой ошибки - оставлять за спиной недобитков - он повторять больше не будет! Кто бы мог подумать, что почти уже труп осмелится выстрелить из той громоздкой штуки, что держал в руках? Не смертельно, но неприятно. Особенно, когда пробиваешь собой несколько перегородок. Теперь из-за этого волосы растрепаны и в пыли, на доспехах несколько царапин, и Сокола нет в пределах видимости. Впрочем, Бартон - взрослый мужчина, сам поймет, что уже пора уходить.

* * *

Сидя в улетающем без Бартона джете, Локи серьезно прикидывал, на ком он сможет сорвать свою злость. Хоукай, которого он уже не просто привык, а считал своим, был потерян! Тонкая ниточка ощущения связывала его с каждым, кто был подвластен ему. Но Бартон... Постепенно, незаметно для самого трикстера эта ниточка стала прочной веревкой, и оттого ее обрыв больно ударил по самому существу бога. Сокол больше не принадлежал ему. Он снова принадлежал себе и своей дурацкой организации.
Надо было не наблюдать за детской возней двух смертных и громовержца, а бежать. Но нет! Ему хотелось потешить самолюбие и удовлетворить свое любопытство. Потешил? Удовлетворил? Пора бы уже уяснить, что за все надо платить. Сумеешь увернуться - и плата будет смехотворной. Нет... Твои проблемы. Вот Клинт и стал этой самой платой. Ничего. Земля круглая, а планы Локи таковы, что они еще встретяться. Обязательно. И может быть, хотя бы тогда он сможет узнать, что за тоска стыла в глазах зачарованного Хоукая.

@темы: Drama, Romance, Angst, Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Миди, NC-17, Локи, Fluff, Фанфикшен

---

Перечитав все доступные фанфики, начала свой -_-

[wyvern]

Ледянной сокол
Автор: tigra, Терайе Тень
Фэндом: Мстители, Тор (кроссовер)
Персонажи: Локи/Хоукай
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Юмор, магия
Предупреждения: OOC
Статус: в процессе

Болела голова. Под веки словно насыпали песка. Клинт моргнул несколько раз, попытался протереть глаза, но руки оказались прикованы к кушетке, на которой он лежал. Рядом сидела рыжеволосая женщина и напряжённо за ним наблюдала.
- Клинт, - позвала она, убедившись, что лучник очнулся.
Хоукай повернул голову на звук, поражаясь ущербности всего окружающего. Мир был…плоским. Плоским и бесцветным. Даже голос у рыжеволосой женщины был невыразительный, как шуршание все того же песка. Бартон чуть не заорал. Это было…больно и абсолютно неправильно.
Он прислушался к тому, что говорила Наташа, да, он вспомнил, как зовут рыжеволосую женщину. Получалось, он несколько дней был под заклятием Тессаракта и в подчинении асгардского бога Локи, надумавшего захватить Землю. Бартон был дезориентирован и растерян. В течении этих «тяжелых для него», как с сочувственным вздохом выразилась Романова, дней он видел мир по-другому. Совсем по-другому.
Бесконечно долгие минуты потребовались на сопоставление рассказа Черной Вдовы и его собственных воспоминаний. Получается, Тэссаракт не только забрал его волю, но и дал ему кое-что взамен. И лишиться этого подарка Бартон был не готов. Словно он жил без крыльев, а эти несколько дней смог не только ходить, но и летать. А теперь ему опять предстоит ползать. Всю жизнь. Без вариантов.
Он с трудом улыбнулся рыжеволосой, судя по её глазам, она этого очень ждала, и поблагодарил за спасение. За улыбкой получилось спрятать жуткое желание вышибить Наташе мозги. Клиент не был ей благодарен, отнюдь. Он предпочел бы пасть в бою, следуя за своим Богом, видя и ощущая этот мир так, как видит его Он.
Пару месяцев после финальной битвы Бартон был сильно подавлен. Привыкать жить по-старому было невыносимо. Психологам Щ.И.Т.а он вдохновенно врал о том, что страшно переживает собственное предательство. Ему верили. Похоже, эта, позаимствованная у Бога обмана полезная способность, единственная из всех, осталась с ним. Его отправили в отпуск. В котором Бартон едва благополучно не спился. Остановило только осознание того, что он становится похож на Старка. Придурковатого миллионера Хоукай терпеть не мог.
Меньше года прошло с нападения Локи, когда читаури появились вновь. За жестокими схватками Бартон почти забыл то происшествие. Но тут удача повернулась к нему большой толстой задницей. Потеряв свою обожаемую Джейн, могучий и недалекий Тор притащил из Асгарда названного брата, мотивировав его необходимость тем, что Локи знает о читаури больше всех их вместе взятых. Увидев злоязыкого бога первый раз в коридорах базы, Хоукай замер, забыв дышать. Это было…несправедливо! Как удар в спину от того, кому доверяешь.
Неделю лучник жил, словно в кошмаре. Стараясь не выдать себя ни единым движением, ни единой гримасой. И кажется, никто ничего и не замечал, кроме зеленоглазого бога. В его глазах Хоукай видел насмешку и…сочувствие. Сочувствие было хуже всего. Самому себе Бартон напоминал наркомана, слезшего с иглы и только-только научившегося жить без того, чтобы каждую минуту не думать о дозе, и внезапно ни с того ни с сего получившего работу по охране склада с наркотиками. Забавное было сравнение.
На восьмую ночь Бартон не выдержал.

Не было минуты, чтобы Локи не мечтал выбраться из одиночного заключения в одной из башен Асгарда. Но его приёмный отец и король внезапно действительно проявил мудрость и запретил слугам и охране приближаться к пленнику на расстояние слышимой речи. Еду, одежду и туалетные принадлежности ему доставляли на заговоренных тележках, которые передвигались по заданным траекториям.
Так Локи провёл почти год – один, без собеседников, без прогулок. К счастью, книги ему читать не запретили. В чём-то эти месяцы он провёл с пользой. У Локи было время обдумать, кто он. Йотун или полукровок йотуна, теперь уже имя матери не узнаешь. Локи не сожалел об убийстве своего настоящего отца. Но смысл поступков мудрого Одина по-прежнему оставался для него тёмен и непонятен. Для чего нужно было делать из йотуна асгардца? Какой смысл? Ощущение собственной чужеродности среди пышности Асгарда стало Локи понятно. Он в самом деле был тут чужим.
В один прекрасный день в его башню вломился Тор. Приёмный брат был в ярости, и от него пахло битвой. Его доспехи были повреждены, а лицо и левую руку пятнала засохшая кровь. Локи удивился.
Тор, плюясь отрывистыми фразами, рассказал, что читаури напали на Мидгард и похитили Джейн. Локи благоразумно не стал спрашивать, для чего им это сокровище понадобилось. Тор просто оторвал бы ему голову.
Но для чего брат рассказывает ему всё это, Локи спросил. Тор обещал выпустить его из заточения, если Локи поможет ему и воинам Щ.И.Т.а защитить Мидгард и отбить Джейн у читаури. И обещает не ссорить Мстителей между собой. Локи легко согласился. Всё что угодно было лучше этого бесплодного сидения в башне. А после сражений с читаури он вполне может сбежать.
Тор привёз его на новую базу Щ.И.Та, уже порядком потрёпанную. Мстители ему не обрадовались. Голодный и больной взгляд лучника Локи заметил не сразу. А когда заметил, мысленно улыбнулся. Что-то из того, что давал Тэссаракт, оказалось нужно Хоукаю очень сильно. Это был хороший шанс. И Локи наблюдал за Бартоном при каждой встрече.
Сражения с читаури шли своим чередом. Им удалось найти след Джейн, и Тор воспрянул духом. Локи ждал.
Вечером восьмого дня в его дверь постучали. Локи поднялся с кровати, подошёл к двери и отодвинул створку-купе. На пороге стоял лучник. Йотун иронично изогнул бровь и жестом пригласил его войти.
-Чем обязан, агент Бартон? – спросил Локи.
Хоукай смотрел ему точно в подбородок и стоял в странной позе, словно хотел опустить голову и не мог. Говорил он очень спокойно и очень медленно, слишком спокойно и медленно.
-Я хочу снова принадлежать тебе.
-Зачем тебе это? – Локи позволил удивлению прозвучать в своём голосе.
-Чтобы снова видеть мир ярким. Видеть таким, каким видишь его ты.
Локи прошёлся туда-сюда по комнате.
-Ты понимаешь, что это будет дорого тебе стоить?
-Да.
-Ты готов заплатить это цену?
-Да, - ответ последовал сразу же.
Локи кивнул.
-Магическое посвящение без Тэссаракта, агент Бартон, включает в себя секс. Физиологически я в некоторых аспектах ничем от вас, мидгардцев, не отличаюсь. У вас есть при себе смазка?
Лучник молча развернулся и исчез за дверью. Это было движение человека, шагающего в пропасть.


продолжение в комментариях

@темы: Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), NC-17, Локи, Фанфикшен

---

Чтиво для дам...

[диспенсер]

Арт

cs307410.vk.me/v307410700/6228/mvnIPyQXrFs.jpg

отсюда

vk.com/feed?w=wall-38777178_81378

@темы: Фанарт, Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Локи

---

Есть кто живой, а?!

[Crazy_Humster]

Фандом издох, чё ли? Э-ге-гей, лю-ю-юди!..
Для поднятия фандомного духа - РПС-вкусняшка. Разрешение на публикацию получено.

Давай попробуем!
Автор: Iron_Wind
Фэндом: Tom Hiddleston, Мстители, Jeremy Renner (кроссовер)
Персонажи: Джереми/Том, в эпизодах остальной каст "Мстюков"
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Психология, PWP, Эксперимент, Стёб
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: Драббл, 5 страниц
Кол-во частей: 2
Статус: закончен

Описание:
Как Джереми Реннер Тому Хиддлстону секс предложил и что из того вышло.

Посвящение:
Тому и Джерри - моим музам и жертвам.

Публикация на других ресурсах:
Можно.

Примечания автора:
Антислэш, издевательство над респектабельным жанром PWP. Рождено попытками создать полноценную НЦу для "Революции". Кто не испугался и не убежал на русско-китайскую границу - кушайте не обляпайтесь.

клац

@темы: Джереми Реннер, Romance, Том Хиддлстон, Мини, NC-17, Фанфикшен

---

Я к вам с РПФом!

[Crazy_Humster]

Из дневника Джереми Реннера
Автор: Iron_Wind
Фэндом: Tom Hiddleston, Jeremy Renner, Robert Downey Jr. (кроссовер)
Персонажи: Джереми, Роберт, Марк, Крис, Эванс мимопробегалом
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Юмор, POV, Hurt/comfort, Стёб
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, ОМП
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Будни классического тролля.

Посвящение:
Джоссу Уидону, который всё это вытерпел.

Публикация на других ресурсах:
Если надо, забирайте, но ссылку - обязательно.

Примечания автора:
Глядя на это невинное милое лицо с чуть обкуренными голубыми глазами нельзя не подумать, что во всём мировом зле и локальных пакостях виноват именно он. Ну, я и подумал.
Джереми получился слегка жестокий, но что есть то есть.

тыц

@темы: Джереми Реннер, Том Хиддлстон, Мини, R, Фанфикшен

---

Драбблы

[Suzume]

Автор: Suzume
Герои: Локи, Сокол
Категория: джен
Рейтинг: взрослый
Дисклеймер: никакой прибыли не получаю, только самоудовлетворение

Немного о верности (как две стороны одной монеты)

Немного о верности

— Бартон...
Его голос доносится из-за спины, пробиваясь сквозь вязкий туман обморока, возвращает в реальность. Его пальцы проводят по ранам, собирая кровь. Они прохладные, его пальцы, и, касаясь кровоточащих рубцов, приносят не новую боль, но облегчение. Или ему уже кажется?..
— Да, сэр... - Слова звучат хрипло, но мужчина старается произнести их как можно чётче.
— Только скажи, и это прекратится.
Голова Сокола безвольно падает на грудь. Бывший агент не понимает, как можно отречься от обретённого бога. Даже если он вынет из его груди то самое сердце.
— Я не предам вас, сэр.
Существо из другого мира взмахом испачканной кровью руки отдаёт приказ продолжать пытку. За спиной снова взлетает кнут.
За ним пойдут лишь самые достойные.

— Бартон!..
Сквозь туман обморока он едва слышит, что к нему обращаются.
Ледяная вода возвращает из уютного небытия в болезненную реальность.
— Бартон, ты можешь прекратить это. Только назови координаты вашей базы.
Голова мужчины безвольно падает на грудь. Капли воды, стекая с волос, бьются о металлический пол, растворяясь в розоватых лужицах. Бывший агент не отвечает. Им не понять: даже если они вынут из груди его сердце, он не предаст своего бога.
За спиной снова взлетает кнут.
- - -
— Благодарю за службу, Бартон.
Они прохладные, его руки, дарующие вечный покой.

* * *

Возвращение

Возвращение

Ни дня, ни ночи. Сколько уже дней? Тёмная камера. Кромешная тьма. Кроме тех моментов, когда вспыхивает ослепительный свет. Но свет не несёт облегчения. Света надо опасаться больше, чем милосердной тьмы. Значит, вернулись они, неясные фигуры, которые скованный мужчина старается рассмотреть слезящимися от бьющего в глаза света; значит, всё повторится. Сколько дней? Дни уже неважны. Сливающаяся в бесконечность череда вспышек света и тьмы, боли и передышек между нею.
В этот раз свет не вспыхивает, падает снаружи, полосой протягивается из открывшейся двери, вырезая в проёме силует знакомой высокой фигуры. Того, на кого мужчине даже не нужно смотреть, ибо его он узнаёт своим сердцем.
- - -
Он думал, что справился. Полагал, то было лишь воздействие чуждой силы. И вот он вновь стоял на коленях перед своим богом, и измученное тело сопротивлялось, а душа предательски трепетала. Не от страха. Не в предчувствии новой боли. В восторге от близости к нему.
Высокая фигура приблизилась. Бог с лёгкостью поднял голову агента, словно она была не тяжелее горошины, ударживая за подбородок сильными прохладными пальцами и заставляя человека смотреть на себя. Дыхание мужчины сбилось. Горошина... Да, именно так его бог мог бы раздавить его голову... как горошину.
— Сокол... Сокол...
Лёгкая досада. Оттенок сострадания. Безмолвное ожидание.
И от звуков этого голоса по телу прокатилась волна благоговейного экстаза. Мужчина прерывисто, со стоном выдохнул. Инопланетное существо отпустило его подбородок, но человек ещё несколько секунд старался держать голову и смотрел на своего бога, замерев в почтении, прежде чем медленно, не давая бессильно упасть, склонил её, признавая неизбежное. Наконец-то он снова был на своём месте, наконец-то снова чувствовал себя живым. С бьющимся сердцем.
Он знал, тот, чья фигура возвышается над ним, сейчас хищно и довольно улыбается.

@темы: Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Локи, Фанфикшен

---

Рождество без ёлки

[Suzume]

Не по сезону, но раз уж меня накрыло.

Название: Рождество без ёлки
Автор: Magical.Misses.Mistoffelees
Перевод: Suzume
Разрешение: есть
Герои: Локи, Сокол
Категория: джен
Рейтинг: взрослый
Дисклеймер: никакой прибыли не получаю, только самоудовлетворение
Предупреждение от переводчика: Текст хоть и празднично трогательный, но при всём при этом отличается правильной "расстановкой сил". Чем в первую очередь и обратил на себя внимание. А ещё это у меня первый опыт переводов такого рода.

- Но, сэр, - настаивал Клинт, - не бывает Рождества без ёлки!
- Нет.
- Но нам нужна, нужна, нужна ёлка! Подумайте о боевом духе лю...
- Нет, - холодно повторил бог, гневно сверкнув глазами.
- Но ведь...
- Повторяю последний раз, несносный смертный. Я. Сказал. Нет. - Рука Локи взметнулась к лицу Клинта... Он остановился, посчитав это пустой тратой сил. Локи вздохнул и резко развернулся на каблуках, направляясь прочь. - Боги! Что твой ограниченный мозг не может понять в слове "нет"?
- Локи, я лишь хотел... - Божество бросило на него ледяной взгляд, и мужчине действительно не хотелось бы узнать, каковы могут быть последствия спора с богом. С самого начала, попав под воздействие заклинания Локи, агент стремился снабдить его как можно более полными сведениями о людях. В конце концов, он будет править ими. - Я лишь хотел, чтобы вы узнали, что такое Рождество.
- Заткнись! - прошипел Локи. - Заткнись, невыносимо, непроходимо, бесконечно тупое существо! Ты твердишь о вашем нелепом празднике с тех пор, как я переступил порог!
- Простите, - пробормотал Клинт, отступая.
- Убирайся в своё гнездо, оставь меня в покое.
- Есть, сэр. - Клинт тихо удалился и забрался на стропила, как он всегда делал. Из дальнего угла под высоким потолком люди внизу казались маленькими. Локи доверял ему достаточно, чтобы ослабить контроль над его разумом, но Клинт опасался, что тот захочет полностью вернуть его после спора о празднике. Локи ненавидел, когда с ним не соглашались, наверное, даже больше, чем ненавидел человеческие традиции. Так что начатый спор всем выйдет боком.
Клинт безжалостно взглянул на свою абсурдную идею.
- Я знал, что ему не понравится, - прошептал он, ударив кулаком в стену. - Дурак, дурак, дурак.
Локи прав, Клинт идиот. Разве древнескандинавский бог станет отмечать праздник, который отмечается в честь другого бога?
Мужчина плюхнулся на решётку, вытягивая из кармана сломанный леденец. Он взял самый большой кусок и почти сразу же проглотил его.
- Отличная работа, куриные мозги, - сказал он, отправляя очередной кусок конфеты в рот. Что, во имя всего святого, заставило его думать, что Локи разрешит поставить ёлку?
Сокол смотрел, как Локи аккуратно выводил слова на белоснежном листе бумаги. Витиеватые буквы, словно на открытке 1916 года. Ему даже не пришлось изучать языки, на которых он писал; он просто использовал магию, чтобы достичь результата. Лишь скрип пера по бумаге нарушал полную тишину, заполнившую комнату. Внезапно Локи отложил ручку и откинулся на спинку стула.
- Один, помоги мне, - пробормотал Локи.
Он окинул помещение пристальным взглядом ледяных глаз и провёл по губам тыльной стороной ладони. Взгляд замер на леденце, лежащем на том самом месте, где они с Клинтом спорили. Сладкоежка Сокол оказался настолько беспечен, что растерял свои конфеты? Оттолкнув стул, бог поднялся. Он подошёл, впечатывая каблуки сапог в каменный пол, и остановился над конфетой. Наклонившись, он подобрал её, зажал между своих длинных пальцев, повертел в размышлении. Разорвав обёртку, Локи провёл леденцом по губам.
- Агент Бартон... - протянул он, направляясь в сторону Сокола.
- Да, сэр? - отозвался Клинт, спускаясь вниз из своего укрытия.
- Вот! - Бог швырнул конфету через комнату прямо в грудь шпиона. - В следующий раз, когда я увижу твои разбросанные сладости...
Он направил палец в сторону Клинта.
- Я сожалею о сказанном ранее. Я понимаю, вы не хотите отмечать Рождество. - Он гордился тем, как ровно прозвучал его голос. - Сэр.
- Бартон, я... - начал Локи и тут же осёкся. Бартон был смертным и нуждался в традициях ради утешения, но Локи не хотел иметь к этому никакого отношения. - Ты можешь поставить... дерево. У себя в гнезде. Если я увижу его где-нибудь ещё, клянусь Одином, я вырву твой язык.
- Благодарю, сэр. - Клинт не улыбнулся, лишь развернулся на каблуках и направился к выходу. Тепло разлилось по его щекам, и он знал, что покраснел. Локи позволил ему. Он в самом деле позволил!
- И Бартон, - произнёс Локи, и шпион обернулся к богу. - Если ты когда-либо подумаешь, что можешь спорить со мной, если когда-либо вообразишь, что можешь заставить меня изменить моё решение, или что ваши обычаи смогут повлиять на меня, гарантирую, ты пожалеешь об этом.
- Да, сэр. - Клинт понимал, что Локи выразился совершенно ясно, но всё равно не мог не чувствовать себя счастливым. Рождественские ёлки обещали уют в зимний холод. Они горели в окнах, когда он взбирался на заснеженную крышу. Они хранили под своими ветвями подарки, не наполненные смертью и горем. Они были способом сбежать из холодного мира, в котором он жил.
Бартон взялся за ручку двери, собираясь выйти.
- Это не подарок, - окрикнул Локи.
- Знаю, сэр. - И он вышел, направляясь по коридорам, и улыбка не сходила с его губ. - С Рождеством, Локи, - тихо добавил он.

@темы: Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Локи, Фанфикшен

---

Группа в ВК

[Альфа-кона]

А что у нас так глухо? Все попрятались по норам?))) Я, кстати, к вам не только этот вопрос задать! Вообще, идея мне эта пришла пару недель назад. В ВК есть группы слэшу посвящённые, мстителям посвящённые, слэшу по мстителям даже... А ещё есть группа Торки, ну я и подумала: чем наш пейринг хуже? Вчера вот общались с Dark Earl, и предложила запилить группу) Сказано - сделано))

В общем, сегодня закончили создавать, присоединяйтесь))) vk.com/frosthawk

Отговорок не принимаем))

---

[Альфа-кона]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Альфа-кона]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Хмурая птица]

крупнее

(c)

@темы: Фанарт, Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Локи

---

[Suzume]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Мальчик-Который-Выжил]

©

Если что, то это не мое...

@темы: Фанарт, Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Локи

---

[Альфа-кона]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра