Я готов предугадывать мысли людей и собак. Но мышление устриц - это какой-то мрак.
Название: У тебя есть сердце
Фандом: Мстители, муви-верс
Пейринг: Клинт Бартон/Локи =)
Рейтинг: R
Жанр: драма, романс
читать дальше
– У тебя есть сердце... Я заберу.
Бартон сверлил взглядом стену. Вообще, ему нужно было передохнуть, но сон упорно не шел. Крутившиеся волчком в голове мысли мешались. Наедине с собой, особенно, если Локи уходил куда-то дальше, чем на пару миль, дышалось легче. Думалось легче. То есть вообще думалось – хоть как-то. Стоило появиться асгардцу или другим людям, поводок тут же натягивался. Клинт почти физически ощущал этот ошейник. Только не на шее, а где-то в районе сердца.
Бартон раздраженно потер грудь. Сопротивляться затмившей разум магии было бесполезно. В первое свое «просветление» Бартон попытался вырваться, попытался дотянуться рукой до горла Локи, но уже через пять минут лежал на полу обессиленный, как после драки с целым отрядом, так и не шевельнув даже пальцем в сторону «бога». Локи, молча наблюдавший за этим, только зло ухмыльнулся и вернулся к тесеракту, оставив Клинта лежать в попытках продышаться.
Но и заставить себя не думать, когда мозг хоть немного прочищался, тоже не получалось. Интересно, у Локи сил не хватало всех разом удерживать на коротком поводке? Или нравилось издеваться, то отпуская, то...?
– Какие вы все-таки дурные!
Бартон вскочил с кушетки. На этот раз он не почувствовал появления Локи: тот не стал натягивать привязь. Так что Клинт неплохо соображал и вполне осознавал происходящее, хотя толку-то: все равно не мог ни сопротивляться, ни тем паче навредить.
Локи ходил по комнате. Клинт молча наблюдал за ним, ожидая приказа и уже привычной застилающей мозг пелены. Уж лучше быть совсем ничего не соображающей марионеткой, чем понимать, что творишь и не мочь... не мочь остановиться. Смотреть, ненавидеть тварь, но быть готовым положить за нее свою жизнь, потому что будто бы слепо обожаешь. И самое страшное, что готов оборвать не только свою жизнь.
– На колени! – рыкнул асгардец, резко поворачиваясь.
Бартон послушно опустился на пол. Безжизненно, механически – словно кнопку на роботе нажали, за ниточку дернули. Он безразлично смотрел перед собой, сквозь замершего Локи. Больше всего сейчас хотелось отрубиться и совершенно не хотелось разбираться в поступках пришельца с комплексом темного властелина из детской сказки, не хотелось думать о происходящем вокруг. Как там советуют при медитации? Думать о море, о песке, чайках...
Локи немного постоял, разглядывая склонившегося человека, а потом грубо ткнул своим жезлом в грудь, провел им по шее и подцепил подбородок, заставляя поднять голову. Клинт поморщился, фокусируя взгляд, и, судя по реакции Локи, сильно его этим обрадовал.
– Так же проще.
– Что так «проще»? – вышло очень тихо и хрипловато, как будто со сна здороваешься с соседом в лифте. Потому что говорить не разрешали. Но не запретили же.
– Жить! – Локи вскинул брови. – Не думать, не решать, не мучиться незнанием, потому что ваша головешка не в состоянии постичь даже свой мир. Дух свободы вас губит. Он терзает, заставляет метаться в поисках. Когда можно было бы просто склониться перед тем, кто сильнее, мудрее, кто... Аа, – раздраженно махнул рукой Локи. – Вы не хотите это понимать.
Клинт едва уловимо пожал плечами. Локи, наверное, хотел увидеть что-то такое раболепское в его глазах, выражении лица или щенячье, но не увидел. Потому что заставить чувствовать он не мог никакой магией.
– А ты злишься. Тебе все-таки важно, чтоб люди не просто боялись, но добровольно шли за тобой? Как за твоим братом?
Острый край жезла царапнул подбородок.
– Мне просто хочется верить в то, что у вас хватит мозгов понять свою суть, – процедил Локи сквозь зубы, – свое предназначение и отдаться во власть мне. А если вы даже на это не способны, значит, придется страхом... Но разве ты не видишь, что я этого стою?!
Поначалу Бартону казалось, что Локи хочет не совсем власти, что он искренне хочет облагородить все вокруг своими изуверскими методами и понятиями. Что он фанатик, действительно верящий в ту пургу, которую несет.
На проверку оказалось – нефига. По всем этим прорывающимся «я стою», по отдельным словам, недомолвкам, взглядам стало прекрасно понятно, что Локи просто тащится, когда перед ним стоят на коленях – фетиш у него такой. Он же того стоит. Ну и немножечко власти. Вишлист Локи: весь мир и пакетик мармелада, пожалуйста.
Пока Бартон вертел в голове все эти жалкие шутки, пытаясь хоть как-то отвлечься, Локи внимательно оглядел его – судя по сузившимся глазам, задумал что-то – и, дернув губой, вдруг продолжил:
– Но ты поймешь. Тебя я заставлю понять. Вас же, людей, так легко унизить, сделать ничем. Хрупкие создания и дело даже не в слабом теле. Что там у вас считается таким унизительным?.. Мм. Раздевайся.
Клинт сморгнул и посмотрел Локи в глаза. Приказ не сразу подействовал, видимо, потому, что даже затуманенный мозг посчитал, что его новый Господин оговорился или что-то напутал. Если не сказать сбрендил. Хотя казалось бы, куда уж...
– Раздевайся, – жестко повторил Локи.
Руки потянулись к молнии на куртке, прежде чем Клинт понял, что это не было шуткой. По крайней мере, его тело посчитало это приказом и бросилось выполнять: кожанка на пол, футболка – за ней. В комнате было прохладно для голого торса, но Клинт не мог остановиться. Вопросительный взгляд против воли снизу-вверх, и Локи слегка отодвинул жезл и кивнул, позволяя подняться. Бартон встал. Теперь пряжка ремня, пуговица, за ней и ширинка.
Пока брюки медленно сползали по ногам, Клинт сдерживался, чтоб никак не выдать эмоций. Потому что к шоку действительно начинали примешиваться унижение, стыд. Нельзя же оставить Локи победителем в том, в чем он победить не мог. Он не мог приказать чувствовать, нельзя его пустить на этот уровень, нельзя!
Но невозможно чувствовать себя комфортно, когда ты раздеваешься при другом человеке, а он не твой друг, которому все равно, и не тот, с кем ты собираешься трахнуться (тогда смотрят как-то с желанием, а не как на зверушку в зоопарке). Когда тебя просто сверлят немигающим злым взглядом, разглядывают каждый волос на теле, каждую родинку...
Локи качнул жезлом, бросив короткое:
– Полностью.
Клинт с шумом выдохнул, не сдержавшись, но не снять трусы не мог – приказ действовал в обход мозга и желаний.
Локи снова оглядел его с ног до головы.
– Ты стесняешься? Стыдишься? Оголить себя при свидетелях – позор для человека. Так странно. – Локи провел жезлом по груди Клинта. От холода по спине и рукам пробежали мурашки. – И ведь нет никаких уродств, изъянов, даже наоборот... есть что показать, как у вас говорят. Если я правильно понимаю, у вас тоже любят сильных мужчин, – жезл стукнул по бицепсу, коснулся пресса, скользнул по бедру. – Но вы можете оголяться только наедине с собой или для любовных утех. И вы любите, цените, чтоб тело было красивым, но показать его в другие моменты это не гордость. Это страх. Беззащитность. – Клинт старался не дергаться – вообще не реагировать – пока жезл касался горла, колена, паха. Получалось с переменным успехом. – Хотя одежда не доспех, не от чего не защищает. И стыд, да, стыд. Вы вообще стыдитесь многих вещей. – Жезл Локи замер в районе паха. – Удовлетвори себя.
Бартон не смутился, нет. Он просто охуел для начала.
– Что?
– Удовлетвори себя, – повторил Локи, проведя жезлом по члену Клинта.
Бартон был готов провалиться сквозь землю. Хотелось закрыть лицо ладонью. Двумя. И дело не в том, что он сильно стеснялся, просто ему казалось, что он уснул и ему снится какой-то отчаянный бред.
Но он не мог ничего, кроме как лечь назад на кушетку и начать ласкать себя. Интересно, физиологическими реакциями Локи управляет или нет? Нет, наверное. Но, если не встанет, он же себе все в кровь сотрет, пока не выполнит приказ или пока Локи не передумает, потому что руками-то асгардский затейник управлял спокойно.
Бартон закрыл глаза, пытаясь представить хоть что-то возбуждающее. Наверное, думать о Наташе сейчас некорректно. Но к черту, иногда можно. И без лица тем более – так, всего лишь ее облегающий тело костюм, с кобурами на бедрах, который она надевала, когда совсем пиздец подступал. Когда она его надевает, он становится второй кожей. А потом надо снимать. Сначала пистолеты вынуть, кобуры отстегнуть. Медленно – как предвкушение перед дальнейшим. Затем молния, которая сползает вниз, оголяя грудь...
– Открой глаза.
Клинт тут же распахнул глаза и увидел уставившегося на него, почти нависшего Локи. Серые, пристально вглядывающиеся огромные глаза. Бартон аж вздрогнул от неожиданности. Но, как ни странно, начавшее накатывать возбуждение не прошло. Может, все-таки управляет?..
Наверное, сейчас Бартон бы многое отдал за то, чтобы провалиться в спасительную пелену неведенья. Если Локи так жаждет поглядеть на человеческий секс и мастурбацию – можно ему порнушку подарить, учебник по анатомии, ну или пусть любуется, пока Клинт в бессознанке.
Но Клинт прекрасно понимал, что дело совсем не в том, что ему сейчас становится жарче, дыхание сбивается, а член увеличивается и меняет положение в пространстве.
Локи нет до этого никакого дела. Он смотрит в глаза своему «рабу» и хочет увидеть там стыд, страх, беззащитность и мольбу перестать, остановиться.
Можно было бы сделать это другим способом – Локи сделал бы другим. Ему плевать на то, что Бартон разводит ноги сильнее, чтоб было удобнее, на выступивший на груди пот. Ему интересны только глаза и то, что за ними. Ну и, может, немного мимика...
И Бартон собрался с духом. Он прикусил губу и начал стонать. Начал ерзать головой по подушке и облизывать сохнущие губы. Он по-прежнему держал открытыми глаза, не ослушиваясь приказа, но то и дело полуприкрываал их ресницами: веки дрожали от удовольствия.
Локи отшатнулся. Теперь он смотрел на все тело, надеясь, что Клинт сдвинет ноги – хоть дернется, пытаясь прикрыться, замрет хоть на секунду, но Бартон знал, чувствовал, что хочется именно этого, поэтому наоборот выгибался, втрахиваясь в собственный кулак.
Клинт дрочил, смотрел в глаза Локи и улыбался, улыбался, улыбался...
Когда он кончил, Локи в комнате не было. Кажется, его плащ раздраженно метался где-то у двери за несколько секунд до.
Бартон улыбнулся. Теперь абсолютно искренне – в чем-то ему удалось победить.
Через час Локи пришел, разбудил все же уснувшего Бартона тычком жезла под ребра, и Клинта снова окутал туман. Он провалился в полное послушание, затмение, мозг отключился.
После когнитивной рекалибровки Клинту, наконец, дали проспаться. У него в запасе оказалось часа четыре, если без форс-мажоров. Должно было хватить. Ну это в том случае, если бы Бартон спал. И ведь поначалу собирался: лечь, закрыть глаза, провалиться в сон... Лучше бы бодрствовал.
Одно дело вспоминать, другое – снова видеть прямо перед собой, словно вернувшись туда. Глаза, сверлящие в тебе две дырки, жар по телу, металлическое острие возле шеи, груди, напротив сердца и сдавливающий сердце с каждым движением сильнее ошейник.
– Открой глаза.
Клинт проснулся и выругался. Грязно и громко. Мокрый сон? Серьезно? Он уже не в том возрасте, на недотрах не жаловался, да и не в такой же творящийся вокруг армагеддон!
Так... в любом случае уснуть теперь не получится. Душ, сейчас его спасет душ. И пусть Локи только попробует устроить очередной биг-бада-бум, пока Бартон будет стоять под струями прохладной воды. Он это божка голыми руками задушит.
– Я ничего не помню.
Наташе всего было не рассказать, поэтому проще соврать. Да и не только Наташе – всем. Бартон ни с кем не собирался обсуждать те отрывки, которые он помнил.
Правда, когда он пытался забиться в дальний конец хелликарьера с бутылкой, его нашел Старк.
– Если ты в пьяном виде стреляешь так же, как в трезвом, можешь, конечно, но там мир в опасности, люди, моя башня, в конце концов!
Клинт усмехнулся. Тони гад, конечно, но он же прав – бутылку надо бы отставить после пары глотков. Правда, стоило Бартону поставить ее на пол, как Тони подхватил и сам приложился.
– Ты все из-за этого хмыря тощего? Он у нас тут тоже соловьем заливался. Всех достал. Это еще я болтливый по их мнению! Чего он тебе наговорил?
– Почему тебе это вдруг интересно? – Бартон удивленно смотрел на Старка, вернувшего бутылку. То ли Железный Человек изменился, то ли Клинт преувеличивал его безучастность и эгоистичность раньше.
– Надо же мне знать, чем у тебя мозги промыты. Личная безопасность, знаешь ли.
– Хех. Не думаю, что он мне сказал, больше, чем остальным. Все рассказывал, что стоя на коленях удобнее...
Когда Старк проржался, а Клинт убрал подальше бутылку, которую он был готов запустить в голову одному извращенцу с обостренным чувством юмора, Тони все же поинтересовался:
– Что «удобнее»?
– Знаешь, я задал ему тот же вопрос. И он сказал, что жить.
– Какой интересный эвфемизм. Впрочем, вся наша жизнь... А чего еще?
– Что раз мы не в состоянии понять, какие мы ужасные и какая он принцесса прекрасная, придется нас страхом, болью и прочими тессерактами давить.
– Отличная предвыборная кампания! Зато честно!
– Ну да.
Когда Клинт готовился к вылету, его нашел Тор. Видимо, он слишком близко принимал к сердцу все, что творит его неуемный братец. Вот даже извинился за него. Потом, конечно, поинтересовался, что Бартон думает по поводу предстоящего боя.
На что Клинт предельно честно ответил:
– Хочу всадить стрелу ему в глаз.
– Он мой брат!
– Знаю. Поэтому я не сказал «я всажу», я сказал «хочу».
– Его будут судить в Асгарде. Просто помогите мне его поймать и обезвредить.
– А я просто защищаю свой мир.
– Да.
Тор уже собирался уходить, когда Клинт окликнул его.
– Но если ты дашь мне вернуть один долг твоему братцу, я обещаю, что и в поимке помогу, и не попаду в него «случайно» в бою.
– Вернуть долг?
– Останется он тебе живой и здоровый. Мы с ним не закончили один разговор.
Тор протянул Клинту руку:
– Что ж, это честно. Договорились.
Остановить Халка не мог никто, так что никаких претензий к Мстителям по поводу Локи в фейерверке из кусков бетона Тор не имел. Да и Локи быстро пришел в себя. Не человек все-таки.
Так что Тор выполнил уговор. Когда вся команда вернулась из забегаловки, куда их чуть ли не силком затащил Старк (впрочем, спасибо ему, там действительно было вкусно), Тор, дождавшись, пока команда разбредется по своим кроватям, выловил Клинта. За что ему тоже огромное спасибо, потому что объясняться ни с кем из товарищей не хотелось.
Тор поймал Бартона в пустом коридоре и, как следует ухватив за плечо (ох уж эти суровые викингские обычаи), заявил:
– Завтра мы уйдем в Асгард. Ты выполнил обещание. Моя очередь.
Локи сидел, сложив закованные в антимагические кандалы руки на коленях, и смотрел в одну точку. Весь его вид от кончиков волос до набоек на сапогах говорил о том, что мира вокруг не существует. Когда вошел Тор, он никак не отреагировал, кажется, ему вообще нравилось игнорировать брата. Но вот, когда Локи понял, что идет кто-то еще, он ощутимо напрягся. Вместо неземной отрешенной статуи обычный напряженный человек. Ну не совсем человек, разницы-то.
Тор, видимо, не собирался предпринимать новых попыток разговорить младшего брата, поэтому коротко бросил:
– Я вас оставлю.
И действительно ушел.
Бартон закрыл дверь на щеколду. Это кажется такой насмешкой после произошедшего: ведь для кого-то дверь по-прежнему препятствие и защита, это им всем уже и граница между мирами не граница, но надо как-то возвращаться к привычному, спокойному, земному. Поэтому дверь до упора и тихий щелчок.
Когда щеколда стукнулась о паз, Локи даже повернулся к гостю. На асгардце красовался намордник. Бартон усмехнулся: он прекрасно понимал желание заткнуть Локи, но для его целей это никуда не годилось.
Подойдя к Локи, Клинт расстегнул застежку на его затылке и освободил от кляпа. Локи тут же воспользовался этим: облизнув пересохшие губы, едко поинтересовался:
– Ты пришел отомстить?
– Не люблю, когда мне есть, чем ответить, а меня не слушают.
Локи слегка наклонил голову, и Клинт незаметно сглотнул. Порой ему казалось, что его так и не отпустили чары. Да, он больше не чувствовал оков на сердце, дышал полной грудью, да и вот же – на Локи антимагические кандалы, и жезла поблизости нет...
Но иногда Клинт смотрел на Локи, и сердце все же екало. Как было бы легко объяснить магией эту дурную, непонятную, больную связь...
– И что же ты мне не договорил?
– Да так. Кое-что о людях.
Бартон сел верхом на Локи и поцеловал его.
Так уж получилось, что они говорили о высоких, может быть, местами даже научных, вещах, глубинных чувствах, сущностях, но каким-то не тем языком: вместо слов приходилось целоваться. А чтобы объяснить то, что собирался донести до Локи Клинт, и этого было мало. Поэтому он потянул Локи за собой и повалил на пол.
– Во-первых, жить на коленях неудобно. Ограничивает подвижность, – Бартон вздернул руки Локи над его головой, зацепляя цепь за ножку стула. – Да и уменьшает рост. Красивая задница... – Бартон слегка шлепнул Локи, отчего тот вылупился на него, как на сумасшедшего, но промолчал, – ...это, конечно здорово, но постоянно смотреть на мир на уровне чужих задниц как-то не очень весело. В общем, одни проблемы для жизни. На коленях удобно сосать, но об этом я тебе расскажу на следующей лекции, – закончил Бартон, снова впиваясь в губы Локи.
Тот не сопротивлялся. Он слушал. То ли чувствовал себя побежденным, то ли ему и правда интересно стало, то ли еще что... но о последнем варианте Клинту думать не хотелось. Хотя обычно оправдываются именно такие расклады.
Клинт просто не стал во всем этом разбираться. Иногда мозги отказывают не потому, что в них покопались, а потому что собственные чувства наружу лезут. И в такие моменты отключать поток мыслей даже очень приятно. Поэтому сейчас Бартон наслаждался обездвиженностью Локи, любовался его напряжением: лишенный возможности пользоваться своей силой, Локи не то, чтобы боялся, но все ждал подвоха, удара, пытался предсказать, откуда он последует.
А еще у Клинта наконец была возможность ответить. Говорить, говорить и говорить. О том, что люди совсем не такие, как воображал себе Локи.
И раздевать его при этом, целовать в губы, шею, кусать. Готовить к главной теме разговора.
– А еще страхом нельзя добиться ничего. – Ткань на груди асгардца рвется под руками, так будет куда быстрее, чем пытаться разобраться с застежками. Тем более после бойни Халка от костюма и так мало красоты осталось. – Нет, возможно, на короткое время результат и будет... но потом... человек эгоистичен. А значит, свободолюбив.
Бартон оголил ключицы Локи, плечи, оглядел их. Потом плюнул на разговор и на время отвлекся от него, чтоб снять с Локи всю одежду выше пояса.
– Лирическое отступление: вы тоже нагишом не бегаете, а ведь тоже есть, что показать. Что же вы так, раз вы выше праздного стеснения?
– Еще есть холод. Традиции.
– Ты же ётун. Тебе бывает холодно?
Локи зло посмотрел на Бартона и даже дернулся. Клинт тут же резко прижал его локтем к полу.
– Тише ты. Никто не думал на тебя наезжать, хотя стоило бы и есть за что. Перестань придумывать за других. Мне просто любопытно.
– Да. Бывает.
– Окей, с холодом могу понять, но традиции? Ты? И традиции? Смешно.
Судя по глазам Локи, лучше бы Бартон заострил внимание на ётунстве. Клинт улыбнулся. Приятно было попасть в нужную точку.
Затем Бартон занялся штанами Локи. Главное теперь не перепутать, зачем пришел, потому что спать и дрочить Клинт спокойно больше не мог. Перед глазами все стоял пронзительный серый взгляд и хмурые брови.
Чтобы избавиться от искушения, нужно ему поддаться? Клин клином вышибают? Ну что ж, окей. Главное Локи об этом не говорить.
Поэтому Клинт, закончив с раздеванием Локи и бегло оглядев его тело, постарался вернуться к непринужденному разговору:
– Так вот, человек свободолюбив, потому что эгоистичен, – Клинт гладил Локи везде. Решительно, не грубо, но достаточно жестко.
– Эгоистичен? Даже ваш Старк, которого вы считаете эгоистом, говорил, что вы отомстите за Землю, если не спасете, – пробормотал Локи, судя по виду, не особо понимавший, что ему делать с ласками Бартона. Для него все происходящее было неожиданностью. Что ж, удивить трикстера – надо было постараться. Бартон мог гордиться собой. По такому поводу можно было даже позволить себе раздеться. Клинт уже был возбужден и скрывать это было все равно глупо, так что он просто быстро скинул одежду и снова опустился на Локи, продолжая ласкать и начиная слегка тереться о него.
– Эгоистичен, – упрямо мотнул головой Клинт. Ноги сплелись, и Локи сам начал тереться о Бартона. Ох, «боги»-«боги», а встает вон все как у людей!
Бартон, до этого упиравшийся в пол ладонями, опустился ниже, оперся локтями и зарылся пальцами в волосы Локи. Прекрасная длина: самое то, чтоб схватить, сжать, заставить откинуть, подставляя шею под засос. Условный засос, конечно, на этой коже ничерта не остается: ни синяков, ни ушибов, но эмоции можно выплеснуть по полной. Или прокусить до крови, тогда даже есть шанс на оставшийся след.
Локи зашипел и начал извиваться. Правда так, что Клинт скорее бы поверил, что ему нравится, чем, что он хочет вырваться.
– Просто человек не любит, когда ему плохо и больно...
Снова укус, на этот раз под ключицу. Руки уже отпустили волосы, скользнули под гибкое тело, протискиваясь между ним и ковром, очертили лопатки, сомкнулись на пояснице и вздернули повыше, чтоб было удобнее тереться друг о друга. Когда члены соприкоснулись и Локи заелозил под Клинтом, тот еле удержался от стона, а у асгардца явно сбилось дыхание. Они обменялись улыбками – странными, то ли соревновательными, то ли... улыбками двух собирающихся трахнуться людей. Но явно не издевательскими.
Чтоб держать себя в руках, Бартон продолжил лекцию:
– А, если уничтожать то, что человеку дорого и любимо, ему будет плохо и больно. Делай выводы.
У обоих уже стояло колом. Оба держались как партизаны, словно два мальчишки на спор. Локи, например, ровным-ровным голосом (только вот прокол, обычно такой ровности не бывает) поинтересовался:
– А как люди выбирают, что им дорого?
Клинт вытянул руку над головой Локи, провел другой по его груди, животу, ухватил за бедро, погладил между ног... там ладонь и оставил.
– Не знаю.
Обхватил оба члена. Сжал кулак, разжал, снова сжал, проводя вверх и вниз. И посмотрел Локи в глаза. Вернул тот пристальный, немигающий, неотрывный взгляд.
– А как это делают боги?
– Понятия не имею, – почти севшим голосом ответил Локи.
Потом не было разговоров. Только секс.
Отличался ли он чем-то от человеческого? Не особо. Разве что, Бартон смог трахнуть Локи сразу, без всякой подготовки – тому было не больно.
Был ли он «божественным» по сравнению с тем, что было раньше у Клинта? Да не особо – ковер быстро стал натирать колени, найти удобную позу не получалось.
Было ли Клинту намного лучше, чем все последнее время с кем бы то ни было? Да. И это пугало.
Он мял руками чужие бедра, как делал это много раз, он пытался менять ритм, иногда менял угол, потому что ныли колени, но все это не только совершенно не важно, но и не запомнится.
Потому что они с Локи трахались.
Ебались. Грубое слово, но а как еще? Они делали что-то вдвоем. Занимались сексом? Да ничем они не занимались. Что за подотчетная канцелярщина?
Они делали что-то вдвоем. Делали это жестко. Нет, им не хотелось причинить друг другу вред, просто им так было хорошо. Когда один остервенело трахал другого, а тот грыз свои губы и не стонал – рычал скорее.
Нет, Клинт ведь начинал с мягких размашистых движений. И наблюдавшему из-под полуопущенных ресниц Локи это вроде бы нравилось. Тогда тишина в комнате нарушалась лишь сбившимся тяжеловатым дыханием и тихим звоном цепи о ножку стула. Плавно, тягуче. Но стоило Бартону не сдержаться и сменить ритм на более жесткий, резкий, быстрый – начать вбиваться в любовника, тот застонал низко, почти зарычал, и сам вцепился в несчастную ножку так, что костяшки побелели, а стул жалобно заскрипел.
Непонятно, почему вообще цел остался. Под конец Локи выгибался дугой под Клинтом, метался по полу. А Бартон все стирал колени о ковер – еще немного и ворс должен был задымиться!
Но нет, успели раньше.
Оргазмируют боги как-то тоже подозрительно по-человечески. По крайней мере, судя по звукам.
Ах да. Еще можно было бы сказать, что они занимались любовью. Но это опасные слова.
Клинт сполз с Локи. Тот еще приходил в себя: лежал с закрытыми глазами, грудь сильно вздымалась. Красивый он все-таки. Особенно, когда не пытается захватить мир. То есть когда тщательно уложенные волосы разметались по полу и губы покраснели. Да и раскинутые ноги так соблазнительны... Призывают к дальнейшим действиям. Но нет, на сегодня хватит. В смысле, это и так было разово, вообще хватит.
Ссаженные колени пульсировали легкой, но досадно неприятной болью. Хотя оно, конечно, того стоило, ведь по всему телу такая приятная усталость, тепло... Бартон лениво дотянулся до штанов и влез в них.
Проморгавшийся наконец Локи, повел плечами и быстро свел ноги, прижимая бедро к бедру. Клинт только рассмеялся и отцепил оковы Локи от стула, позволяя одеть хотя бы «низ».
Потом помог изобразить из остатков «верха» что-то такое, что было похоже на изначальный костюм. Получилось неплохо – никто и не догадался бы.
Локи сел, внимательно следя за одевающимся Бартоном.
– Так ты пришел, чтоб таким образом унизить меня?
Клинт, застегивавший последнюю пуговицу, усмехнулся,
– Нет. – Подошел, схватил Локи под локоть и усадил на тот стул, с которого сдернул в самом начале. – Пришел, чтоб заняться с тобой сексом. Все остальное ты себе додумал. – Бартон поднял с пола намордник. – Об этом я и хотел сказать: нельзя никого унизить. Только ты сам можешь придумать себе это чувство. – Сделал шаг к Локи, наклонился, снова застегнул кляп на затылке. – И это... не только человеческая черта.
Если Локи всегда так смотрел, то Клинт понимал, почему Тор вечно за него вступался.
И, кажется, даже немного понимал, почему сам, вместо того, чтоб въебать засранцу с ноги...
– И поза никак не связана с человеком, его чувствами, мыслями... Если она неискренняя, – пробормотал Клинт, целуя напоследок Локи поверх намордника.
Прошло всего несколько дней, а казалось, что лет. Словно это было не с ними, словно не собиралась команда «Мстителей».
Старк вовсю развлекался с Беннером – Клинт опасался, что скоро этом миру придет конец в виде летающего Халка в броне, у которого на загривке будет сидеть Старк и посыпать оставленные за спиной пепелища бесчисленными шутками. И это все исключительно из любви к науке! Шутка, конечно. Хорошо, что эти двое объединили усилия, из их научного союза должно много толкового выйти. А Брюс, пожалуй, один из немногих в состоянии терпеть Старка такое долгое время.
Кэп уехал знакомиться с новшествами мира. Видимо, окончательно отошел от спячки. Любопытство проснулось. Тоже круто.
Наташа вернулась к любимым наркоторговцам.
А Бартон вернулся к привычной службе на благо Щ.И.Т.а. Ну то есть, как вернулся... Пришел к Фьюри, взял отпуск и завалился отдыхать. Спать, приходить в чувство, ни о чем не думать и ничего не делать. Потому что невозможно же!
Ему дали две недели. Как всегда с правом срочного вызова, но две недели. Первый день Бартон честно проспал. Вот прямо все сутки. Без снов. Потом съездил за город: сидеть в Нью-Йорке и не вспоминать при этом о произошедшем тяжеловато: все вокруг только и говорят, что о разгромленном Манхэттене. Телевизор вообще хотелось выкинуть.
А потом Клинт втянулся в привычные для отпуска дела. Кофе на открытой веранде в пригороде, театр (сто лет уже не был!), глобальная уборка в квартире, книги.
Собственно, сейчас он лежал на диване в футболке и трусах, листал случайно вытащенную с полки книгу и собирался включить музыку. Прекрасный теплый вечер, прекрасный коньяк в бокале...
Прекрасный Тор на балконе. Нет, Клинт, конечно, удивился, когда в балконную дверь постучали, но не то, чтоб очень сильно.
Открыл. Правда, увидев, кто стучит, Клинт все-таки оторопело кашлянул.
– Тор?.. Эм... Эм... Гм... – на автомате протянул бокал. – Выпьешь?
– Нет.
– Что-то забыл?
– Меня прислал отец.
– Очень интересно. Ну ты проходи. – Бартон посторонился, махнув рукой в сторону дивана. – У нас не принято говорить через порог.
Тор вошел и, сделав два шага, снова повернулся к Клинту.
– Завтра моего брата будут судить.
– Очень рад. Ээ... в смысле, я в курсе.
Тор перехватил молот, покачал его в руке и нехотя продолжил:
– Локи много дров наломал. В Асгарде, Ётунхейме, Мидгарде. Наш отец честный судья, он не может судить о том, чего не видел.
– То есть ему нужны свидетели?
Клинт понимал, к чему клонит Тор и ему это не нравилось. Совсем.
– Да.
– Но почему ты пришел ко мне?
– Отец хочет видеть того, кому Локи причинил большую боль, кого задел больше других. А это ты и Старк, чья башня...
Клин хохотнул, допивая стакан залпом.
– Ну да, Старк в Асгарде это не вариант. И что же от меня требуется?
– Пойдем со мной. Завтра ты ответишь на вопросы отца на суде, и я верну тебя в Мидград.
Ничего себе отпуск. Прямо с выездом заграницу.
– Ох... я сейчас.
Бартон быстро переоделся. Не то, чтобы он считал неприличным заявиться на суд Локи в трусах, просто не очень уютно на экскурсию в другой мир не при параде идти.
Вышел к Тору.
– Лук? Стрелы? Зачем? Ты будешь под моей охраной, под мою...
– Ты со своим молотом расстаешься?
Тор понимающе усмехнулся.
– Вот и я о том же. Ладно. Давай, поехали уже.
Тор положил руку на плечо Клинта и мир вокруг смазался, словно влажной тряпкой по картине провели. А потом все снова так же резко собралось, только вместо балконной двери – вход во дворец, вместо холодильника – золотая статуя, да и не ночь на дворе – солнце только начало садиться.
– Красиво.
– Это ты еще тронный зал не видел! Пойдем.
Зал суда напоминал античный амфитеатр. Посреди сцены сидел Один. По левую руку от него за каменным столом сидел Локи, не особо вслушивающийся в происходящее, по правую – стояла трибуна, за которой по очереди выступали Тор, Фригга, друзья Тора, какой-то синий чувак (на почве нелюбви к Локи даже ётуна позвали?). Один слушал всех внимательно, задавал вопросы, в каком-то безумном количестве, восстанавливая все события до мельчайших подробностей. Локи чуть ли не спал. А может, и спал: глаза открыты, но он же не человек, кто его знает, вдруг он и так может. Кстати, очень полезная способность была бы.
Когда Один вызвал Клинта, Локи дернулся и даже повернулся. Он не ожидал и, видимо, до последнего не знал... Бартон на его месте тоже удивился бы. Очень уж он не вписывался в эту тусовку, но куда деваться.
Клинта Один расспрашивал с тем же остервенением, что и остальных. Какие-то незначительные детали, мелочи... Бартону, старавшемуся не встречаться взглядом с Локи, казалось, что судья все время что-то упускает, но рассказывать сам опасался: слишком велик был риск проболтаться о том, о чем желания говорить не было никакого. Да и где грань между этим необсуждаемым и самым важным, упускаемым Одином, и есть ли она вообще, Клинт не знал.
Впрочем, потом Один перешел от частностей к общим вещам и смог настолько попасть в точку, что Бартону показалось, будто он одним глазом видит насквозь. Мысли читает.
– Ты уверен, что более не под властью Локи?
Клинт поднял голову и первый раз за весь суд посмотрел Локи в глаза. А ведь ответ на этот вопрос, действительно, зависел только от самого Клинта. Ведь, смотря, что считать за власть...
– Уверен. Но думаю, у вас есть способы проверить это, если сомневаетесь. Вы боги должны как-то чувствовать вашу магию?
– Да. И последний вопрос. Какой бы ты вынес приговор Локи?
Клинт задумчиво пожевал губами. Он был не первым, кому Один задавал этот вопрос, он готовился, но ответить все равно было непросто.
– Наказание только ожесточит его сердце. Будет хуже. И ему, и... всем.
– Ты предлагаешь простить его? – неверяще переспросил Один. У Локи тоже брови вверх поползли, но Бартон старался не смотреть в ту сторону. Спасал визуальный контакт с Одином.
– Нет. Я считаю, что он виновен, но его следует не карать, а лишить на какое-то время того, что он считает своими преимуществами и достоинствами, хотя это было дано ему при рождении, и он никак не заработал этого. Лишить его магии.
– Но это и есть наказание, – нахмурился Один. Боковым зрением Клинт видел, что Локи покачал головой. Бартон готов был поспорить, что Локи даже усмехнулся под намордником. Предсказуемая мелочная месть? Ох, Локи, вечно ты не дослушиваешь до конца. Ну ничего, сейчас придется.
– Наказанием это будет, если он останется здесь. Среди вас, богов. Он будет считать это несправедливостью, он ожесточится.
– Так что же ты предлагаешь?
– Отправить его туда, где быть не-богом норма. Пусть поживет человеком среди людей.
Локи снова повернулся к Клинту. На этот раз не просто удивленно посмотрел – ошарашено.
– Ты предлагаешь Мидгард? Но ведь нельзя просто так пустить его в чужой мир. Даже без магии, он слишком умен и хитер, слишком мастерски владеет языком, ему нужен будет надзорщик. Который знает обо всех опасностях, который знает Локи. Как думаешь, кто-нибудь из твоей команды согласился бы?
Локи был напряжен, как струна. Клинт уже совсем отвернулся от него, но все равно чувствовал это.
Один ждал ответа. Бартон представил, что может сделать любой из команды с Локи, получи его в полное распоряжение, и помотал головой.
– Нет.
– А ты сам?
От такого натяжения любая бы струна лопнула. Казалось, что Локи заискрит сейчас от перенапряжения.
– Если я сейчас отвечу на этот вопрос утвердительно, будет выглядеть, словно я напрашивался и красиво подвел к тому, чтоб Локи отдали мне.
Один усмехнулся.
– Ты прав, человек. И все же я дам тебе возможность отомстить. Пойдем.
Один встал, подошел к Локи, вздернул его за шиворот и потащил к выходу. Клинт пошел за ними. Удивляться он давно перестал – нельзя же пребывать в этом состоянии беспрерывно.
За ними стали собираться и остальные, но Один остановил их.
– Вы остаетесь здесь. Только я, человек и Локи.
Потом все как во сне. Бартон не запомнил деталей, только основные события, ощущения.
Вот Один оставил Локи на каком-то выступе и повел Клинта. Вел куда-то далеко, долго. Потом вдруг резко остановился и повернулся, Клинт последовал его примеру. Локи отсюда было видно, но так себе.
– Ты ведь хорошо стреляешь? – Один кивнул на колчан Клинта, и тому показалось, что он совсем рехнулся. Все рехнулись.
– Неплохо.
– Тор мне рассказывал про «глаз». Сейчас у тебя есть шанс всадить стрелу туда, куда ты захочешь.
– Вы решили вынести смертный приговор своему сыну?
– Думаешь, он умрет? – усмехнулся Один.
– Не знаю. А разве нет?
Один усмехнулся и, не став отвечать на вопрос, махнул рукой в сторону Локи.
– Просто стреляй.
Бартон достал стрелу. Ведь отказывать богу не стоит. Тем более, он давно знал. Куда ее направлять. Целился долго: даже для него было далековато.
Звонко тренькнула тетива.
Клинту казалось, что он видит, как меняется лицо Локи, в которого летит стрела, хотя на самом деле он вряд ли мог различать выражения глаз отсюда.
Стрела попала ровно в одну из небольших медных бляшек на костюме Локи. В ту, которая была на груди. Ровно над сердцем. В десятку.
Стукнулась наконечником и упала к ногам.
Кажется, потом Локи качнулся, словно впервые выдыхая, а Один задумчиво почесал бороду и улыбнулся. Кажется, потом Один что-то такое сказал про меткость. А может быть шутил про дьявола в деталях на асгардский манер. Клинт плохо помнил. Потому что в этот момент он проснулся.
Он лежал на своем диване, в своих полосатых трусах и серой футболке. Раскрытая книга лежала между ним и спинкой дивана: несколько страниц сильно смялись. Бокал выпал из руки и на ковре теперь красовалось коньячное пятно.
Балконная дверь громко хлопнула. Бартон чуть не подскочил с дивана, обернувшись: она распахнулась от сильного порыва ветра, на улице начиналась гроза. Молнии, гром, ураганный ветер: никакой магии, только природа.
Обычно Бартону снилось что-то близкое к реальным событиям. Иногда даже потом бывало тяжело отличить, что было, а что нет. Чаще Клинт спал без снов или снилось что-то плохо связное, кусочное... Такие красочные, длинные и связные сны были редкостью. В основном после сильных потрясений. Ну да, как раз, как сейчас.
Ладно, надо было спасать ковер.
Гроза бушевала еще сутки. Может, поэтому Клинту все казалось, что он никак не отошел от сна. Странное, задумчивое, состояние, словно он не здесь и под ложечкой иногда сосет. Впрочем, поздно вечером, когда объявили штормовое предупреждение, все встало на свои места.
Потому что на этот раз Тор появился не на балконе, а в комнате. И не один. Он держал под локоть Локи.
– Отец принял решение последовать твоему совету, – кажется, Тор был не в восторге от этого. – Если не сможешь уследить, если тебе станет это в тягость ты всегда можешь позвать меня. Я заберу брата.
Бартон кивнул и незаметно ущипнул себя: Локи не исчез. Значит, это реальность. Значит, и то было... «Алиса в стране чудес». Следуй за бородатым Одином. И «накажи меян» вместо «съешь».
Клинт внимательно посмотрел на Локи. Вместо привычной асгардской брони с зеленым плащом – костюм, похожий на тот, в котором он отправлялся в Штутгарт.
- Ну здравствуй. – клинт отложил книгу и подошел к Локи.
Цепей не было – вместо них запястья Локи были обхвачены тонкими антимагическими браслетами. Намордник, впрочем, оставили. Видимо, богам, которые сами владеют нечеловеческой силой, язык Локи кажется оружием даже страшнее.
Портило весь вид.
Бартон провел по кляпу пальцами и снял его.
- Располагайся.
Локи осмотрел комнату, задумчиво облизнул губы... и достал из-за пазухи стрелу. Честно говоря, Бартон не додумался пересчитать стрелы, но сейчас, бросив взгляд на колчан, понял, что одной, действительно не хватало. Асгардец поиграл ею, повертев в руке, и протянул Клинту. Когда Бартон перехватил древко, Локи сначала сжал пальцы сильнее, словно решаясь на что-то, а потом резко отпустил. И склонил голову.
Судя по тому, как скрутило внутри, Бартон гнусно наврал Одину, когда говорил, что Локи на него никак не действует. Но все это было настолько неважным...
Важным было лишь то, что в этот момент Бартон не проснулся. Что, когда он все-таки это сделал следующим утром, он был в постели не один.
П.С. Локи чертовски смешно ел мороженое. У него тут же синели губы. Ох, ётун...
Фандом: Мстители, муви-верс
Пейринг: Клинт Бартон/Локи =)
Рейтинг: R
Жанр: драма, романс
читать дальше
Oh what are you really looking for?
Another partner in your life to
abuse and to adore?
Is it lovey dovey stuff,
Do you need a bit of rough?
Get on your knees
Another partner in your life to
abuse and to adore?
Is it lovey dovey stuff,
Do you need a bit of rough?
Get on your knees
– У тебя есть сердце... Я заберу.
Мои пальцы легко проникают в твою беззащитную грудь
Сердце сожму тоской, встряхну и пощекочу
Я могу делать с тобой всё, что захочу!
Сердце сожму тоской, встряхну и пощекочу
Я могу делать с тобой всё, что захочу!
Бартон сверлил взглядом стену. Вообще, ему нужно было передохнуть, но сон упорно не шел. Крутившиеся волчком в голове мысли мешались. Наедине с собой, особенно, если Локи уходил куда-то дальше, чем на пару миль, дышалось легче. Думалось легче. То есть вообще думалось – хоть как-то. Стоило появиться асгардцу или другим людям, поводок тут же натягивался. Клинт почти физически ощущал этот ошейник. Только не на шее, а где-то в районе сердца.
Бартон раздраженно потер грудь. Сопротивляться затмившей разум магии было бесполезно. В первое свое «просветление» Бартон попытался вырваться, попытался дотянуться рукой до горла Локи, но уже через пять минут лежал на полу обессиленный, как после драки с целым отрядом, так и не шевельнув даже пальцем в сторону «бога». Локи, молча наблюдавший за этим, только зло ухмыльнулся и вернулся к тесеракту, оставив Клинта лежать в попытках продышаться.
Но и заставить себя не думать, когда мозг хоть немного прочищался, тоже не получалось. Интересно, у Локи сил не хватало всех разом удерживать на коротком поводке? Или нравилось издеваться, то отпуская, то...?
– Какие вы все-таки дурные!
Бартон вскочил с кушетки. На этот раз он не почувствовал появления Локи: тот не стал натягивать привязь. Так что Клинт неплохо соображал и вполне осознавал происходящее, хотя толку-то: все равно не мог ни сопротивляться, ни тем паче навредить.
Локи ходил по комнате. Клинт молча наблюдал за ним, ожидая приказа и уже привычной застилающей мозг пелены. Уж лучше быть совсем ничего не соображающей марионеткой, чем понимать, что творишь и не мочь... не мочь остановиться. Смотреть, ненавидеть тварь, но быть готовым положить за нее свою жизнь, потому что будто бы слепо обожаешь. И самое страшное, что готов оборвать не только свою жизнь.
– На колени! – рыкнул асгардец, резко поворачиваясь.
Бартон послушно опустился на пол. Безжизненно, механически – словно кнопку на роботе нажали, за ниточку дернули. Он безразлично смотрел перед собой, сквозь замершего Локи. Больше всего сейчас хотелось отрубиться и совершенно не хотелось разбираться в поступках пришельца с комплексом темного властелина из детской сказки, не хотелось думать о происходящем вокруг. Как там советуют при медитации? Думать о море, о песке, чайках...
Локи немного постоял, разглядывая склонившегося человека, а потом грубо ткнул своим жезлом в грудь, провел им по шее и подцепил подбородок, заставляя поднять голову. Клинт поморщился, фокусируя взгляд, и, судя по реакции Локи, сильно его этим обрадовал.
– Так же проще.
– Что так «проще»? – вышло очень тихо и хрипловато, как будто со сна здороваешься с соседом в лифте. Потому что говорить не разрешали. Но не запретили же.
– Жить! – Локи вскинул брови. – Не думать, не решать, не мучиться незнанием, потому что ваша головешка не в состоянии постичь даже свой мир. Дух свободы вас губит. Он терзает, заставляет метаться в поисках. Когда можно было бы просто склониться перед тем, кто сильнее, мудрее, кто... Аа, – раздраженно махнул рукой Локи. – Вы не хотите это понимать.
Клинт едва уловимо пожал плечами. Локи, наверное, хотел увидеть что-то такое раболепское в его глазах, выражении лица или щенячье, но не увидел. Потому что заставить чувствовать он не мог никакой магией.
– А ты злишься. Тебе все-таки важно, чтоб люди не просто боялись, но добровольно шли за тобой? Как за твоим братом?
Острый край жезла царапнул подбородок.
– Мне просто хочется верить в то, что у вас хватит мозгов понять свою суть, – процедил Локи сквозь зубы, – свое предназначение и отдаться во власть мне. А если вы даже на это не способны, значит, придется страхом... Но разве ты не видишь, что я этого стою?!
Поначалу Бартону казалось, что Локи хочет не совсем власти, что он искренне хочет облагородить все вокруг своими изуверскими методами и понятиями. Что он фанатик, действительно верящий в ту пургу, которую несет.
На проверку оказалось – нефига. По всем этим прорывающимся «я стою», по отдельным словам, недомолвкам, взглядам стало прекрасно понятно, что Локи просто тащится, когда перед ним стоят на коленях – фетиш у него такой. Он же того стоит. Ну и немножечко власти. Вишлист Локи: весь мир и пакетик мармелада, пожалуйста.
Пока Бартон вертел в голове все эти жалкие шутки, пытаясь хоть как-то отвлечься, Локи внимательно оглядел его – судя по сузившимся глазам, задумал что-то – и, дернув губой, вдруг продолжил:
– Но ты поймешь. Тебя я заставлю понять. Вас же, людей, так легко унизить, сделать ничем. Хрупкие создания и дело даже не в слабом теле. Что там у вас считается таким унизительным?.. Мм. Раздевайся.
Клинт сморгнул и посмотрел Локи в глаза. Приказ не сразу подействовал, видимо, потому, что даже затуманенный мозг посчитал, что его новый Господин оговорился или что-то напутал. Если не сказать сбрендил. Хотя казалось бы, куда уж...
– Раздевайся, – жестко повторил Локи.
Руки потянулись к молнии на куртке, прежде чем Клинт понял, что это не было шуткой. По крайней мере, его тело посчитало это приказом и бросилось выполнять: кожанка на пол, футболка – за ней. В комнате было прохладно для голого торса, но Клинт не мог остановиться. Вопросительный взгляд против воли снизу-вверх, и Локи слегка отодвинул жезл и кивнул, позволяя подняться. Бартон встал. Теперь пряжка ремня, пуговица, за ней и ширинка.
Пока брюки медленно сползали по ногам, Клинт сдерживался, чтоб никак не выдать эмоций. Потому что к шоку действительно начинали примешиваться унижение, стыд. Нельзя же оставить Локи победителем в том, в чем он победить не мог. Он не мог приказать чувствовать, нельзя его пустить на этот уровень, нельзя!
Но невозможно чувствовать себя комфортно, когда ты раздеваешься при другом человеке, а он не твой друг, которому все равно, и не тот, с кем ты собираешься трахнуться (тогда смотрят как-то с желанием, а не как на зверушку в зоопарке). Когда тебя просто сверлят немигающим злым взглядом, разглядывают каждый волос на теле, каждую родинку...
Локи качнул жезлом, бросив короткое:
– Полностью.
Клинт с шумом выдохнул, не сдержавшись, но не снять трусы не мог – приказ действовал в обход мозга и желаний.
Локи снова оглядел его с ног до головы.
– Ты стесняешься? Стыдишься? Оголить себя при свидетелях – позор для человека. Так странно. – Локи провел жезлом по груди Клинта. От холода по спине и рукам пробежали мурашки. – И ведь нет никаких уродств, изъянов, даже наоборот... есть что показать, как у вас говорят. Если я правильно понимаю, у вас тоже любят сильных мужчин, – жезл стукнул по бицепсу, коснулся пресса, скользнул по бедру. – Но вы можете оголяться только наедине с собой или для любовных утех. И вы любите, цените, чтоб тело было красивым, но показать его в другие моменты это не гордость. Это страх. Беззащитность. – Клинт старался не дергаться – вообще не реагировать – пока жезл касался горла, колена, паха. Получалось с переменным успехом. – Хотя одежда не доспех, не от чего не защищает. И стыд, да, стыд. Вы вообще стыдитесь многих вещей. – Жезл Локи замер в районе паха. – Удовлетвори себя.
Бартон не смутился, нет. Он просто охуел для начала.
– Что?
– Удовлетвори себя, – повторил Локи, проведя жезлом по члену Клинта.
Бартон был готов провалиться сквозь землю. Хотелось закрыть лицо ладонью. Двумя. И дело не в том, что он сильно стеснялся, просто ему казалось, что он уснул и ему снится какой-то отчаянный бред.
Но он не мог ничего, кроме как лечь назад на кушетку и начать ласкать себя. Интересно, физиологическими реакциями Локи управляет или нет? Нет, наверное. Но, если не встанет, он же себе все в кровь сотрет, пока не выполнит приказ или пока Локи не передумает, потому что руками-то асгардский затейник управлял спокойно.
Бартон закрыл глаза, пытаясь представить хоть что-то возбуждающее. Наверное, думать о Наташе сейчас некорректно. Но к черту, иногда можно. И без лица тем более – так, всего лишь ее облегающий тело костюм, с кобурами на бедрах, который она надевала, когда совсем пиздец подступал. Когда она его надевает, он становится второй кожей. А потом надо снимать. Сначала пистолеты вынуть, кобуры отстегнуть. Медленно – как предвкушение перед дальнейшим. Затем молния, которая сползает вниз, оголяя грудь...
– Открой глаза.
Клинт тут же распахнул глаза и увидел уставившегося на него, почти нависшего Локи. Серые, пристально вглядывающиеся огромные глаза. Бартон аж вздрогнул от неожиданности. Но, как ни странно, начавшее накатывать возбуждение не прошло. Может, все-таки управляет?..
Наверное, сейчас Бартон бы многое отдал за то, чтобы провалиться в спасительную пелену неведенья. Если Локи так жаждет поглядеть на человеческий секс и мастурбацию – можно ему порнушку подарить, учебник по анатомии, ну или пусть любуется, пока Клинт в бессознанке.
Но Клинт прекрасно понимал, что дело совсем не в том, что ему сейчас становится жарче, дыхание сбивается, а член увеличивается и меняет положение в пространстве.
Локи нет до этого никакого дела. Он смотрит в глаза своему «рабу» и хочет увидеть там стыд, страх, беззащитность и мольбу перестать, остановиться.
Можно было бы сделать это другим способом – Локи сделал бы другим. Ему плевать на то, что Бартон разводит ноги сильнее, чтоб было удобнее, на выступивший на груди пот. Ему интересны только глаза и то, что за ними. Ну и, может, немного мимика...
И Бартон собрался с духом. Он прикусил губу и начал стонать. Начал ерзать головой по подушке и облизывать сохнущие губы. Он по-прежнему держал открытыми глаза, не ослушиваясь приказа, но то и дело полуприкрываал их ресницами: веки дрожали от удовольствия.
Локи отшатнулся. Теперь он смотрел на все тело, надеясь, что Клинт сдвинет ноги – хоть дернется, пытаясь прикрыться, замрет хоть на секунду, но Бартон знал, чувствовал, что хочется именно этого, поэтому наоборот выгибался, втрахиваясь в собственный кулак.
Клинт дрочил, смотрел в глаза Локи и улыбался, улыбался, улыбался...
Когда он кончил, Локи в комнате не было. Кажется, его плащ раздраженно метался где-то у двери за несколько секунд до.
Бартон улыбнулся. Теперь абсолютно искренне – в чем-то ему удалось победить.
Через час Локи пришел, разбудил все же уснувшего Бартона тычком жезла под ребра, и Клинта снова окутал туман. Он провалился в полное послушание, затмение, мозг отключился.
***
После когнитивной рекалибровки Клинту, наконец, дали проспаться. У него в запасе оказалось часа четыре, если без форс-мажоров. Должно было хватить. Ну это в том случае, если бы Бартон спал. И ведь поначалу собирался: лечь, закрыть глаза, провалиться в сон... Лучше бы бодрствовал.
Одно дело вспоминать, другое – снова видеть прямо перед собой, словно вернувшись туда. Глаза, сверлящие в тебе две дырки, жар по телу, металлическое острие возле шеи, груди, напротив сердца и сдавливающий сердце с каждым движением сильнее ошейник.
– Открой глаза.
Клинт проснулся и выругался. Грязно и громко. Мокрый сон? Серьезно? Он уже не в том возрасте, на недотрах не жаловался, да и не в такой же творящийся вокруг армагеддон!
Так... в любом случае уснуть теперь не получится. Душ, сейчас его спасет душ. И пусть Локи только попробует устроить очередной биг-бада-бум, пока Бартон будет стоять под струями прохладной воды. Он это божка голыми руками задушит.
***
Пространство пересекают излучений сверхмощных столбы,
Это пальцы мои проникают внутрь твоей головы.
Теперь твой разум готов к осознанию новых чувств
А чувствовать ты будешь то, что я захочу!
...
Неуловимо, как свет, просочилась в каждую часть,
Ощути на себе мою абсолютную власть.
Это пальцы мои проникают внутрь твоей головы.
Теперь твой разум готов к осознанию новых чувств
А чувствовать ты будешь то, что я захочу!
...
Неуловимо, как свет, просочилась в каждую часть,
Ощути на себе мою абсолютную власть.
– Я ничего не помню.
Наташе всего было не рассказать, поэтому проще соврать. Да и не только Наташе – всем. Бартон ни с кем не собирался обсуждать те отрывки, которые он помнил.
Правда, когда он пытался забиться в дальний конец хелликарьера с бутылкой, его нашел Старк.
– Если ты в пьяном виде стреляешь так же, как в трезвом, можешь, конечно, но там мир в опасности, люди, моя башня, в конце концов!
Клинт усмехнулся. Тони гад, конечно, но он же прав – бутылку надо бы отставить после пары глотков. Правда, стоило Бартону поставить ее на пол, как Тони подхватил и сам приложился.
– Ты все из-за этого хмыря тощего? Он у нас тут тоже соловьем заливался. Всех достал. Это еще я болтливый по их мнению! Чего он тебе наговорил?
– Почему тебе это вдруг интересно? – Бартон удивленно смотрел на Старка, вернувшего бутылку. То ли Железный Человек изменился, то ли Клинт преувеличивал его безучастность и эгоистичность раньше.
– Надо же мне знать, чем у тебя мозги промыты. Личная безопасность, знаешь ли.
– Хех. Не думаю, что он мне сказал, больше, чем остальным. Все рассказывал, что стоя на коленях удобнее...
Когда Старк проржался, а Клинт убрал подальше бутылку, которую он был готов запустить в голову одному извращенцу с обостренным чувством юмора, Тони все же поинтересовался:
– Что «удобнее»?
– Знаешь, я задал ему тот же вопрос. И он сказал, что жить.
– Какой интересный эвфемизм. Впрочем, вся наша жизнь... А чего еще?
– Что раз мы не в состоянии понять, какие мы ужасные и какая он принцесса прекрасная, придется нас страхом, болью и прочими тессерактами давить.
– Отличная предвыборная кампания! Зато честно!
– Ну да.
***
Когда Клинт готовился к вылету, его нашел Тор. Видимо, он слишком близко принимал к сердцу все, что творит его неуемный братец. Вот даже извинился за него. Потом, конечно, поинтересовался, что Бартон думает по поводу предстоящего боя.
На что Клинт предельно честно ответил:
– Хочу всадить стрелу ему в глаз.
– Он мой брат!
– Знаю. Поэтому я не сказал «я всажу», я сказал «хочу».
– Его будут судить в Асгарде. Просто помогите мне его поймать и обезвредить.
– А я просто защищаю свой мир.
– Да.
Тор уже собирался уходить, когда Клинт окликнул его.
– Но если ты дашь мне вернуть один долг твоему братцу, я обещаю, что и в поимке помогу, и не попаду в него «случайно» в бою.
– Вернуть долг?
– Останется он тебе живой и здоровый. Мы с ним не закончили один разговор.
Тор протянул Клинту руку:
– Что ж, это честно. Договорились.
***
Остановить Халка не мог никто, так что никаких претензий к Мстителям по поводу Локи в фейерверке из кусков бетона Тор не имел. Да и Локи быстро пришел в себя. Не человек все-таки.
Так что Тор выполнил уговор. Когда вся команда вернулась из забегаловки, куда их чуть ли не силком затащил Старк (впрочем, спасибо ему, там действительно было вкусно), Тор, дождавшись, пока команда разбредется по своим кроватям, выловил Клинта. За что ему тоже огромное спасибо, потому что объясняться ни с кем из товарищей не хотелось.
Тор поймал Бартона в пустом коридоре и, как следует ухватив за плечо (ох уж эти суровые викингские обычаи), заявил:
– Завтра мы уйдем в Асгард. Ты выполнил обещание. Моя очередь.
Локи сидел, сложив закованные в антимагические кандалы руки на коленях, и смотрел в одну точку. Весь его вид от кончиков волос до набоек на сапогах говорил о том, что мира вокруг не существует. Когда вошел Тор, он никак не отреагировал, кажется, ему вообще нравилось игнорировать брата. Но вот, когда Локи понял, что идет кто-то еще, он ощутимо напрягся. Вместо неземной отрешенной статуи обычный напряженный человек. Ну не совсем человек, разницы-то.
Тор, видимо, не собирался предпринимать новых попыток разговорить младшего брата, поэтому коротко бросил:
– Я вас оставлю.
И действительно ушел.
Бартон закрыл дверь на щеколду. Это кажется такой насмешкой после произошедшего: ведь для кого-то дверь по-прежнему препятствие и защита, это им всем уже и граница между мирами не граница, но надо как-то возвращаться к привычному, спокойному, земному. Поэтому дверь до упора и тихий щелчок.
Когда щеколда стукнулась о паз, Локи даже повернулся к гостю. На асгардце красовался намордник. Бартон усмехнулся: он прекрасно понимал желание заткнуть Локи, но для его целей это никуда не годилось.
Подойдя к Локи, Клинт расстегнул застежку на его затылке и освободил от кляпа. Локи тут же воспользовался этим: облизнув пересохшие губы, едко поинтересовался:
– Ты пришел отомстить?
– Не люблю, когда мне есть, чем ответить, а меня не слушают.
Локи слегка наклонил голову, и Клинт незаметно сглотнул. Порой ему казалось, что его так и не отпустили чары. Да, он больше не чувствовал оков на сердце, дышал полной грудью, да и вот же – на Локи антимагические кандалы, и жезла поблизости нет...
Но иногда Клинт смотрел на Локи, и сердце все же екало. Как было бы легко объяснить магией эту дурную, непонятную, больную связь...
– И что же ты мне не договорил?
– Да так. Кое-что о людях.
Бартон сел верхом на Локи и поцеловал его.
Так уж получилось, что они говорили о высоких, может быть, местами даже научных, вещах, глубинных чувствах, сущностях, но каким-то не тем языком: вместо слов приходилось целоваться. А чтобы объяснить то, что собирался донести до Локи Клинт, и этого было мало. Поэтому он потянул Локи за собой и повалил на пол.
– Во-первых, жить на коленях неудобно. Ограничивает подвижность, – Бартон вздернул руки Локи над его головой, зацепляя цепь за ножку стула. – Да и уменьшает рост. Красивая задница... – Бартон слегка шлепнул Локи, отчего тот вылупился на него, как на сумасшедшего, но промолчал, – ...это, конечно здорово, но постоянно смотреть на мир на уровне чужих задниц как-то не очень весело. В общем, одни проблемы для жизни. На коленях удобно сосать, но об этом я тебе расскажу на следующей лекции, – закончил Бартон, снова впиваясь в губы Локи.
Тот не сопротивлялся. Он слушал. То ли чувствовал себя побежденным, то ли ему и правда интересно стало, то ли еще что... но о последнем варианте Клинту думать не хотелось. Хотя обычно оправдываются именно такие расклады.
Клинт просто не стал во всем этом разбираться. Иногда мозги отказывают не потому, что в них покопались, а потому что собственные чувства наружу лезут. И в такие моменты отключать поток мыслей даже очень приятно. Поэтому сейчас Бартон наслаждался обездвиженностью Локи, любовался его напряжением: лишенный возможности пользоваться своей силой, Локи не то, чтобы боялся, но все ждал подвоха, удара, пытался предсказать, откуда он последует.
А еще у Клинта наконец была возможность ответить. Говорить, говорить и говорить. О том, что люди совсем не такие, как воображал себе Локи.
И раздевать его при этом, целовать в губы, шею, кусать. Готовить к главной теме разговора.
– А еще страхом нельзя добиться ничего. – Ткань на груди асгардца рвется под руками, так будет куда быстрее, чем пытаться разобраться с застежками. Тем более после бойни Халка от костюма и так мало красоты осталось. – Нет, возможно, на короткое время результат и будет... но потом... человек эгоистичен. А значит, свободолюбив.
Бартон оголил ключицы Локи, плечи, оглядел их. Потом плюнул на разговор и на время отвлекся от него, чтоб снять с Локи всю одежду выше пояса.
– Лирическое отступление: вы тоже нагишом не бегаете, а ведь тоже есть, что показать. Что же вы так, раз вы выше праздного стеснения?
– Еще есть холод. Традиции.
– Ты же ётун. Тебе бывает холодно?
Локи зло посмотрел на Бартона и даже дернулся. Клинт тут же резко прижал его локтем к полу.
– Тише ты. Никто не думал на тебя наезжать, хотя стоило бы и есть за что. Перестань придумывать за других. Мне просто любопытно.
– Да. Бывает.
– Окей, с холодом могу понять, но традиции? Ты? И традиции? Смешно.
Судя по глазам Локи, лучше бы Бартон заострил внимание на ётунстве. Клинт улыбнулся. Приятно было попасть в нужную точку.
Затем Бартон занялся штанами Локи. Главное теперь не перепутать, зачем пришел, потому что спать и дрочить Клинт спокойно больше не мог. Перед глазами все стоял пронзительный серый взгляд и хмурые брови.
Чтобы избавиться от искушения, нужно ему поддаться? Клин клином вышибают? Ну что ж, окей. Главное Локи об этом не говорить.
Поэтому Клинт, закончив с раздеванием Локи и бегло оглядев его тело, постарался вернуться к непринужденному разговору:
– Так вот, человек свободолюбив, потому что эгоистичен, – Клинт гладил Локи везде. Решительно, не грубо, но достаточно жестко.
– Эгоистичен? Даже ваш Старк, которого вы считаете эгоистом, говорил, что вы отомстите за Землю, если не спасете, – пробормотал Локи, судя по виду, не особо понимавший, что ему делать с ласками Бартона. Для него все происходящее было неожиданностью. Что ж, удивить трикстера – надо было постараться. Бартон мог гордиться собой. По такому поводу можно было даже позволить себе раздеться. Клинт уже был возбужден и скрывать это было все равно глупо, так что он просто быстро скинул одежду и снова опустился на Локи, продолжая ласкать и начиная слегка тереться о него.
– Эгоистичен, – упрямо мотнул головой Клинт. Ноги сплелись, и Локи сам начал тереться о Бартона. Ох, «боги»-«боги», а встает вон все как у людей!
Бартон, до этого упиравшийся в пол ладонями, опустился ниже, оперся локтями и зарылся пальцами в волосы Локи. Прекрасная длина: самое то, чтоб схватить, сжать, заставить откинуть, подставляя шею под засос. Условный засос, конечно, на этой коже ничерта не остается: ни синяков, ни ушибов, но эмоции можно выплеснуть по полной. Или прокусить до крови, тогда даже есть шанс на оставшийся след.
Локи зашипел и начал извиваться. Правда так, что Клинт скорее бы поверил, что ему нравится, чем, что он хочет вырваться.
– Просто человек не любит, когда ему плохо и больно...
Снова укус, на этот раз под ключицу. Руки уже отпустили волосы, скользнули под гибкое тело, протискиваясь между ним и ковром, очертили лопатки, сомкнулись на пояснице и вздернули повыше, чтоб было удобнее тереться друг о друга. Когда члены соприкоснулись и Локи заелозил под Клинтом, тот еле удержался от стона, а у асгардца явно сбилось дыхание. Они обменялись улыбками – странными, то ли соревновательными, то ли... улыбками двух собирающихся трахнуться людей. Но явно не издевательскими.
Чтоб держать себя в руках, Бартон продолжил лекцию:
– А, если уничтожать то, что человеку дорого и любимо, ему будет плохо и больно. Делай выводы.
У обоих уже стояло колом. Оба держались как партизаны, словно два мальчишки на спор. Локи, например, ровным-ровным голосом (только вот прокол, обычно такой ровности не бывает) поинтересовался:
– А как люди выбирают, что им дорого?
Клинт вытянул руку над головой Локи, провел другой по его груди, животу, ухватил за бедро, погладил между ног... там ладонь и оставил.
– Не знаю.
Обхватил оба члена. Сжал кулак, разжал, снова сжал, проводя вверх и вниз. И посмотрел Локи в глаза. Вернул тот пристальный, немигающий, неотрывный взгляд.
– А как это делают боги?
– Понятия не имею, – почти севшим голосом ответил Локи.
Потом не было разговоров. Только секс.
Отличался ли он чем-то от человеческого? Не особо. Разве что, Бартон смог трахнуть Локи сразу, без всякой подготовки – тому было не больно.
Был ли он «божественным» по сравнению с тем, что было раньше у Клинта? Да не особо – ковер быстро стал натирать колени, найти удобную позу не получалось.
Было ли Клинту намного лучше, чем все последнее время с кем бы то ни было? Да. И это пугало.
Он мял руками чужие бедра, как делал это много раз, он пытался менять ритм, иногда менял угол, потому что ныли колени, но все это не только совершенно не важно, но и не запомнится.
Потому что они с Локи трахались.
Ебались. Грубое слово, но а как еще? Они делали что-то вдвоем. Занимались сексом? Да ничем они не занимались. Что за подотчетная канцелярщина?
Они делали что-то вдвоем. Делали это жестко. Нет, им не хотелось причинить друг другу вред, просто им так было хорошо. Когда один остервенело трахал другого, а тот грыз свои губы и не стонал – рычал скорее.
Нет, Клинт ведь начинал с мягких размашистых движений. И наблюдавшему из-под полуопущенных ресниц Локи это вроде бы нравилось. Тогда тишина в комнате нарушалась лишь сбившимся тяжеловатым дыханием и тихим звоном цепи о ножку стула. Плавно, тягуче. Но стоило Бартону не сдержаться и сменить ритм на более жесткий, резкий, быстрый – начать вбиваться в любовника, тот застонал низко, почти зарычал, и сам вцепился в несчастную ножку так, что костяшки побелели, а стул жалобно заскрипел.
Непонятно, почему вообще цел остался. Под конец Локи выгибался дугой под Клинтом, метался по полу. А Бартон все стирал колени о ковер – еще немного и ворс должен был задымиться!
Но нет, успели раньше.
Оргазмируют боги как-то тоже подозрительно по-человечески. По крайней мере, судя по звукам.
Ах да. Еще можно было бы сказать, что они занимались любовью. Но это опасные слова.
Клинт сполз с Локи. Тот еще приходил в себя: лежал с закрытыми глазами, грудь сильно вздымалась. Красивый он все-таки. Особенно, когда не пытается захватить мир. То есть когда тщательно уложенные волосы разметались по полу и губы покраснели. Да и раскинутые ноги так соблазнительны... Призывают к дальнейшим действиям. Но нет, на сегодня хватит. В смысле, это и так было разово, вообще хватит.
Ссаженные колени пульсировали легкой, но досадно неприятной болью. Хотя оно, конечно, того стоило, ведь по всему телу такая приятная усталость, тепло... Бартон лениво дотянулся до штанов и влез в них.
Проморгавшийся наконец Локи, повел плечами и быстро свел ноги, прижимая бедро к бедру. Клинт только рассмеялся и отцепил оковы Локи от стула, позволяя одеть хотя бы «низ».
Потом помог изобразить из остатков «верха» что-то такое, что было похоже на изначальный костюм. Получилось неплохо – никто и не догадался бы.
Локи сел, внимательно следя за одевающимся Бартоном.
– Так ты пришел, чтоб таким образом унизить меня?
Клинт, застегивавший последнюю пуговицу, усмехнулся,
– Нет. – Подошел, схватил Локи под локоть и усадил на тот стул, с которого сдернул в самом начале. – Пришел, чтоб заняться с тобой сексом. Все остальное ты себе додумал. – Бартон поднял с пола намордник. – Об этом я и хотел сказать: нельзя никого унизить. Только ты сам можешь придумать себе это чувство. – Сделал шаг к Локи, наклонился, снова застегнул кляп на затылке. – И это... не только человеческая черта.
Если Локи всегда так смотрел, то Клинт понимал, почему Тор вечно за него вступался.
И, кажется, даже немного понимал, почему сам, вместо того, чтоб въебать засранцу с ноги...
– И поза никак не связана с человеком, его чувствами, мыслями... Если она неискренняя, – пробормотал Клинт, целуя напоследок Локи поверх намордника.
***
С наступлением дня не развеется дым,
Ты любишь меня, ты будешь моим!
Ты любишь меня, ты будешь моим!
Прошло всего несколько дней, а казалось, что лет. Словно это было не с ними, словно не собиралась команда «Мстителей».
Старк вовсю развлекался с Беннером – Клинт опасался, что скоро этом миру придет конец в виде летающего Халка в броне, у которого на загривке будет сидеть Старк и посыпать оставленные за спиной пепелища бесчисленными шутками. И это все исключительно из любви к науке! Шутка, конечно. Хорошо, что эти двое объединили усилия, из их научного союза должно много толкового выйти. А Брюс, пожалуй, один из немногих в состоянии терпеть Старка такое долгое время.
Кэп уехал знакомиться с новшествами мира. Видимо, окончательно отошел от спячки. Любопытство проснулось. Тоже круто.
Наташа вернулась к любимым наркоторговцам.
А Бартон вернулся к привычной службе на благо Щ.И.Т.а. Ну то есть, как вернулся... Пришел к Фьюри, взял отпуск и завалился отдыхать. Спать, приходить в чувство, ни о чем не думать и ничего не делать. Потому что невозможно же!
Ему дали две недели. Как всегда с правом срочного вызова, но две недели. Первый день Бартон честно проспал. Вот прямо все сутки. Без снов. Потом съездил за город: сидеть в Нью-Йорке и не вспоминать при этом о произошедшем тяжеловато: все вокруг только и говорят, что о разгромленном Манхэттене. Телевизор вообще хотелось выкинуть.
А потом Клинт втянулся в привычные для отпуска дела. Кофе на открытой веранде в пригороде, театр (сто лет уже не был!), глобальная уборка в квартире, книги.
Собственно, сейчас он лежал на диване в футболке и трусах, листал случайно вытащенную с полки книгу и собирался включить музыку. Прекрасный теплый вечер, прекрасный коньяк в бокале...
Прекрасный Тор на балконе. Нет, Клинт, конечно, удивился, когда в балконную дверь постучали, но не то, чтоб очень сильно.
Открыл. Правда, увидев, кто стучит, Клинт все-таки оторопело кашлянул.
– Тор?.. Эм... Эм... Гм... – на автомате протянул бокал. – Выпьешь?
– Нет.
– Что-то забыл?
– Меня прислал отец.
– Очень интересно. Ну ты проходи. – Бартон посторонился, махнув рукой в сторону дивана. – У нас не принято говорить через порог.
Тор вошел и, сделав два шага, снова повернулся к Клинту.
– Завтра моего брата будут судить.
– Очень рад. Ээ... в смысле, я в курсе.
Тор перехватил молот, покачал его в руке и нехотя продолжил:
– Локи много дров наломал. В Асгарде, Ётунхейме, Мидгарде. Наш отец честный судья, он не может судить о том, чего не видел.
– То есть ему нужны свидетели?
Клинт понимал, к чему клонит Тор и ему это не нравилось. Совсем.
– Да.
– Но почему ты пришел ко мне?
– Отец хочет видеть того, кому Локи причинил большую боль, кого задел больше других. А это ты и Старк, чья башня...
Клин хохотнул, допивая стакан залпом.
– Ну да, Старк в Асгарде это не вариант. И что же от меня требуется?
– Пойдем со мной. Завтра ты ответишь на вопросы отца на суде, и я верну тебя в Мидград.
Ничего себе отпуск. Прямо с выездом заграницу.
– Ох... я сейчас.
Бартон быстро переоделся. Не то, чтобы он считал неприличным заявиться на суд Локи в трусах, просто не очень уютно на экскурсию в другой мир не при параде идти.
Вышел к Тору.
– Лук? Стрелы? Зачем? Ты будешь под моей охраной, под мою...
– Ты со своим молотом расстаешься?
Тор понимающе усмехнулся.
– Вот и я о том же. Ладно. Давай, поехали уже.
Тор положил руку на плечо Клинта и мир вокруг смазался, словно влажной тряпкой по картине провели. А потом все снова так же резко собралось, только вместо балконной двери – вход во дворец, вместо холодильника – золотая статуя, да и не ночь на дворе – солнце только начало садиться.
– Красиво.
– Это ты еще тронный зал не видел! Пойдем.
***
Зал суда напоминал античный амфитеатр. Посреди сцены сидел Один. По левую руку от него за каменным столом сидел Локи, не особо вслушивающийся в происходящее, по правую – стояла трибуна, за которой по очереди выступали Тор, Фригга, друзья Тора, какой-то синий чувак (на почве нелюбви к Локи даже ётуна позвали?). Один слушал всех внимательно, задавал вопросы, в каком-то безумном количестве, восстанавливая все события до мельчайших подробностей. Локи чуть ли не спал. А может, и спал: глаза открыты, но он же не человек, кто его знает, вдруг он и так может. Кстати, очень полезная способность была бы.
Когда Один вызвал Клинта, Локи дернулся и даже повернулся. Он не ожидал и, видимо, до последнего не знал... Бартон на его месте тоже удивился бы. Очень уж он не вписывался в эту тусовку, но куда деваться.
Клинта Один расспрашивал с тем же остервенением, что и остальных. Какие-то незначительные детали, мелочи... Бартону, старавшемуся не встречаться взглядом с Локи, казалось, что судья все время что-то упускает, но рассказывать сам опасался: слишком велик был риск проболтаться о том, о чем желания говорить не было никакого. Да и где грань между этим необсуждаемым и самым важным, упускаемым Одином, и есть ли она вообще, Клинт не знал.
Впрочем, потом Один перешел от частностей к общим вещам и смог настолько попасть в точку, что Бартону показалось, будто он одним глазом видит насквозь. Мысли читает.
– Ты уверен, что более не под властью Локи?
Клинт поднял голову и первый раз за весь суд посмотрел Локи в глаза. А ведь ответ на этот вопрос, действительно, зависел только от самого Клинта. Ведь, смотря, что считать за власть...
– Уверен. Но думаю, у вас есть способы проверить это, если сомневаетесь. Вы боги должны как-то чувствовать вашу магию?
– Да. И последний вопрос. Какой бы ты вынес приговор Локи?
Клинт задумчиво пожевал губами. Он был не первым, кому Один задавал этот вопрос, он готовился, но ответить все равно было непросто.
– Наказание только ожесточит его сердце. Будет хуже. И ему, и... всем.
– Ты предлагаешь простить его? – неверяще переспросил Один. У Локи тоже брови вверх поползли, но Бартон старался не смотреть в ту сторону. Спасал визуальный контакт с Одином.
– Нет. Я считаю, что он виновен, но его следует не карать, а лишить на какое-то время того, что он считает своими преимуществами и достоинствами, хотя это было дано ему при рождении, и он никак не заработал этого. Лишить его магии.
– Но это и есть наказание, – нахмурился Один. Боковым зрением Клинт видел, что Локи покачал головой. Бартон готов был поспорить, что Локи даже усмехнулся под намордником. Предсказуемая мелочная месть? Ох, Локи, вечно ты не дослушиваешь до конца. Ну ничего, сейчас придется.
– Наказанием это будет, если он останется здесь. Среди вас, богов. Он будет считать это несправедливостью, он ожесточится.
– Так что же ты предлагаешь?
– Отправить его туда, где быть не-богом норма. Пусть поживет человеком среди людей.
Локи снова повернулся к Клинту. На этот раз не просто удивленно посмотрел – ошарашено.
– Ты предлагаешь Мидгард? Но ведь нельзя просто так пустить его в чужой мир. Даже без магии, он слишком умен и хитер, слишком мастерски владеет языком, ему нужен будет надзорщик. Который знает обо всех опасностях, который знает Локи. Как думаешь, кто-нибудь из твоей команды согласился бы?
Локи был напряжен, как струна. Клинт уже совсем отвернулся от него, но все равно чувствовал это.
Один ждал ответа. Бартон представил, что может сделать любой из команды с Локи, получи его в полное распоряжение, и помотал головой.
– Нет.
– А ты сам?
От такого натяжения любая бы струна лопнула. Казалось, что Локи заискрит сейчас от перенапряжения.
– Если я сейчас отвечу на этот вопрос утвердительно, будет выглядеть, словно я напрашивался и красиво подвел к тому, чтоб Локи отдали мне.
Один усмехнулся.
– Ты прав, человек. И все же я дам тебе возможность отомстить. Пойдем.
Один встал, подошел к Локи, вздернул его за шиворот и потащил к выходу. Клинт пошел за ними. Удивляться он давно перестал – нельзя же пребывать в этом состоянии беспрерывно.
За ними стали собираться и остальные, но Один остановил их.
– Вы остаетесь здесь. Только я, человек и Локи.
Потом все как во сне. Бартон не запомнил деталей, только основные события, ощущения.
Вот Один оставил Локи на каком-то выступе и повел Клинта. Вел куда-то далеко, долго. Потом вдруг резко остановился и повернулся, Клинт последовал его примеру. Локи отсюда было видно, но так себе.
– Ты ведь хорошо стреляешь? – Один кивнул на колчан Клинта, и тому показалось, что он совсем рехнулся. Все рехнулись.
– Неплохо.
– Тор мне рассказывал про «глаз». Сейчас у тебя есть шанс всадить стрелу туда, куда ты захочешь.
– Вы решили вынести смертный приговор своему сыну?
– Думаешь, он умрет? – усмехнулся Один.
– Не знаю. А разве нет?
Один усмехнулся и, не став отвечать на вопрос, махнул рукой в сторону Локи.
– Просто стреляй.
Бартон достал стрелу. Ведь отказывать богу не стоит. Тем более, он давно знал. Куда ее направлять. Целился долго: даже для него было далековато.
Звонко тренькнула тетива.
Клинту казалось, что он видит, как меняется лицо Локи, в которого летит стрела, хотя на самом деле он вряд ли мог различать выражения глаз отсюда.
Стрела попала ровно в одну из небольших медных бляшек на костюме Локи. В ту, которая была на груди. Ровно над сердцем. В десятку.
Стукнулась наконечником и упала к ногам.
Кажется, потом Локи качнулся, словно впервые выдыхая, а Один задумчиво почесал бороду и улыбнулся. Кажется, потом Один что-то такое сказал про меткость. А может быть шутил про дьявола в деталях на асгардский манер. Клинт плохо помнил. Потому что в этот момент он проснулся.
Он лежал на своем диване, в своих полосатых трусах и серой футболке. Раскрытая книга лежала между ним и спинкой дивана: несколько страниц сильно смялись. Бокал выпал из руки и на ковре теперь красовалось коньячное пятно.
Балконная дверь громко хлопнула. Бартон чуть не подскочил с дивана, обернувшись: она распахнулась от сильного порыва ветра, на улице начиналась гроза. Молнии, гром, ураганный ветер: никакой магии, только природа.
Обычно Бартону снилось что-то близкое к реальным событиям. Иногда даже потом бывало тяжело отличить, что было, а что нет. Чаще Клинт спал без снов или снилось что-то плохо связное, кусочное... Такие красочные, длинные и связные сны были редкостью. В основном после сильных потрясений. Ну да, как раз, как сейчас.
Ладно, надо было спасать ковер.
Гроза бушевала еще сутки. Может, поэтому Клинту все казалось, что он никак не отошел от сна. Странное, задумчивое, состояние, словно он не здесь и под ложечкой иногда сосет. Впрочем, поздно вечером, когда объявили штормовое предупреждение, все встало на свои места.
Потому что на этот раз Тор появился не на балконе, а в комнате. И не один. Он держал под локоть Локи.
– Отец принял решение последовать твоему совету, – кажется, Тор был не в восторге от этого. – Если не сможешь уследить, если тебе станет это в тягость ты всегда можешь позвать меня. Я заберу брата.
Бартон кивнул и незаметно ущипнул себя: Локи не исчез. Значит, это реальность. Значит, и то было... «Алиса в стране чудес». Следуй за бородатым Одином. И «накажи меян» вместо «съешь».
Клинт внимательно посмотрел на Локи. Вместо привычной асгардской брони с зеленым плащом – костюм, похожий на тот, в котором он отправлялся в Штутгарт.
- Ну здравствуй. – клинт отложил книгу и подошел к Локи.
Цепей не было – вместо них запястья Локи были обхвачены тонкими антимагическими браслетами. Намордник, впрочем, оставили. Видимо, богам, которые сами владеют нечеловеческой силой, язык Локи кажется оружием даже страшнее.
Портило весь вид.
Бартон провел по кляпу пальцами и снял его.
- Располагайся.
Локи осмотрел комнату, задумчиво облизнул губы... и достал из-за пазухи стрелу. Честно говоря, Бартон не додумался пересчитать стрелы, но сейчас, бросив взгляд на колчан, понял, что одной, действительно не хватало. Асгардец поиграл ею, повертев в руке, и протянул Клинту. Когда Бартон перехватил древко, Локи сначала сжал пальцы сильнее, словно решаясь на что-то, а потом резко отпустил. И склонил голову.
Судя по тому, как скрутило внутри, Бартон гнусно наврал Одину, когда говорил, что Локи на него никак не действует. Но все это было настолько неважным...
Важным было лишь то, что в этот момент Бартон не проснулся. Что, когда он все-таки это сделал следующим утром, он был в постели не один.
П.С. Локи чертовски смешно ел мороженое. У него тут же синели губы. Ох, ётун...
Я твоя кость, ухо и глаз,
Слёзы счастья, рычание злости, отчаяние, экстаз,
Эйфорический ад, голос небес.
Come and live a love supreme
Don't let it get you down
Everybody lives for love
Слёзы счастья, рычание злости, отчаяние, экстаз,
Эйфорический ад, голос небес.
Come and live a love supreme
Don't let it get you down
Everybody lives for love
@темы: Drama, Romance, Клинт Бартон (Соколиный глаз/Хоукай), Миди, Локи, R, Фанфикшен
-
-
14.06.2012 в 22:24-
-
14.06.2012 в 22:39спасибо еще раз.)
-
-
14.06.2012 в 23:24Автор, пошто вы так прекрасны?
-
-
14.06.2012 в 23:26-
-
14.06.2012 в 23:32torchinca, еще раз пожалуйста)
Александра Вэн, ну пока что есть вот этот один)) оу, не знаю)
Илья Ильич и любимый диван, очень приятно слышать)
-
-
15.06.2012 в 00:03Клинт хорошо объясняет))))
-
-
15.06.2012 в 00:15-
-
15.06.2012 в 00:20-
-
15.06.2012 в 00:25«умри, Денис, лучше не напишешь»
-
-
15.06.2012 в 00:27Бартон чудо, кто бы спорил)))
Am I alive or am I dead, очень приятно попадать в чужие виденья и кинки)
-
-
15.06.2012 в 19:19Диран, спасибо вам огромное! это непередаваемое чувство, когда после фанфика хочется только выдохнуть "как же это было прекрасно"
-
-
15.06.2012 в 20:50-
-
16.06.2012 в 11:56-
-
16.06.2012 в 19:35-
-
20.06.2012 в 04:08-
-
20.06.2012 в 16:03-
-
25.07.2012 в 18:54-
-
26.08.2012 в 01:21БРАВО!!!
)))
-
-
17.09.2012 в 17:12-
-
17.09.2012 в 19:30-
-
05.11.2012 в 23:55-
-
21.10.2013 в 22:56И саундтрек отличный, утащила себе в копилку.