заявка №1

[Hawkeye and Loki]

1. Локи/Хоукай Встреча на крышах ночного города, разговоры о нелегком прошлом обоих. Утешение. Рейтинг R или NC

@темы: Выполнено, Фест

Comments

[Гость]

Исполнение 1

R, Бартон/Локи (прошу прощения у заказчика, если было принципиально наоборот)

Начало

Локи первым тянется за поцелуем, невесомо скользя кончиками пальцев по щекам Клинта, и вдруг останавливается. Тот открывает уже закрытые было глаза – чистые, пронзительные, светлые – и выжидающе смотрит на него. Бог коварства во внезапном порыве прижимается лбом к его лбу, зажмуриваясь и шепча что-то тихо-тихо, не громче звука своего вдоха.
- Я тоже скучал, - прямо, без тени кокетства отзывается Бартон, сам подаваясь вперед, чтобы их губы, наконец-то, соприкоснулись.
Локи опускает ладонь на его затылок, чуть потягивает за короткие торчащие пряди, чувственно и немного агрессивно.
Неторопливый поцелуй – жаркий и вязкий, как патока – длится целую вечность, и Бог коварства признается себе, что в этом слиянии губ пытается заново узнать Клинта.
Однако все будто бы по-прежнему, и Локи улыбается, осознавая, что слышит те же звуки, ощущает те же касания, какие так бережно хранил в памяти.

Он нашел Клинта на крыше – тот, жмурящийся от красноватого света заходящего солнца, устроившийся на самом краю, и правда, напоминал хищную птицу. Бартон молча кивнул ему на место рядом с собой и только через пару минут спросил: «Почему?».
Локи не знал, на какой из вопросов, начинающихся с «почему» и уместившихся в этом одном, лучше ответить первым. Он зачем-то рассказал Клинту, что Биврёст, Радужный мост, восстановлен, и Хеймдалль, страж моста, был так рад этому, что не заметил, как младший брат громовержца покинул Асгард.
Клинт нахмурился и, горько усмехнувшись, снова перевел взгляд на закатное небо, а Локи захотелось ударить себя за глупость. Но он ведь, и правда, не знал, зачем пришел… Ведь прошел почти год.
Локи понимал, что за ним в Мидгард пошлют кого-то, и хорошо, если это будет Тор. Он смотрел на катящееся за горизонт солнце вместе с молчавшим Бартоном и впервые в жизни почти ненавидел себя за собственный эгоизм. Не стоило вновь ставить лучника под удар, навлекать на него подозрения, появляясь рядом с ним… Но ледяное сердце Бога коварства не хотело его отпускать. Внутри все скручивалось тугой спиралью боли, стоило Локи только представить, что они больше не увидятся.

Клинт разрывает поцелуй, отступает на пару шагов и оглядывает свою квартирку, словно думает найти здесь что-то новое. В последних отблесках заката он не выглядит ни хрупким, ни беззащитным, но у Локи перехватывает дыхание от осознания, как легко его сломать.
- Они ведь могут войти сюда? – спрашивает Бартон, выдергивая его из оцепенения. – И даже нет смысла закрывать дверь…
- Я нигде не буду в безопасности, - качает головой он.
Клинт вдруг упрямо вскидывает взгляд и хрипловато произносит:
- Иди сюда.
От его голоса по спине бегут мурашки, и Локи улыбается, наконец-то чувствуя себя на своем месте.
Он прижимается к Бартону, зажмуриваясь от едва не забытого ощущения его губ, скользящих по лицу, целующих скулы, веки, виски, уверенных ладоней, пробирающихся под одежду, легких движений, подталкивающих его к старой скрипящей кровати.

Локи вовсе не собирался вслух признаваться Клинту в том, что просто хотел его увидеть, но слова будто сами собой слетели с его губ. Тот посмотрел на него, спокойно, без удивления, и в его глазах – так глубоко, что ни один смертный не увидит – Бог коварства вдруг разглядел усталость и раньше, чем успел себя остановить, спросил у Бартона, как он.
К его удивлению, Клинт ответил. Он, и правда, устал. Ему было жизненно необходимо посидеть где-нибудь в сторонке, спокойно вдохнуть и выдохнуть и вернуться к самому себе. Клинт улыбался и говорил о своей новой, почти случайной, очаровательно ненормальной жизни, о том, что это довольно интересно, но каждую секунду из тех, что он рядом с этими ребятами, ему кажется, он пытается прыгнуть выше головы, думая, будто способен быть на равных с ними. Он говорил, что не понимает, неужели Наташа не чувствует себя так же. Хотя у Романовой, как и у остальных, за плечами целая история, а у Бартона не было ничего такого, о чем он хотел бы вспоминать. Разве что Бернард.
Локи смотрел на его профиль, очерченный закатом, и думал, что этот смертный – странный. Сосредоточенный, откровенный и совершенно бесстрашный. А еще Клинт был честным – и с собой, и с ним.

Бартон опрокидывает Локи на кровать и, нависнув над ним, вдруг останавливается, пристально вглядываясь в его лицо, будто пытаясь разглядеть что-то за влажным хищным блеском зеленых глаз.
Тот не торопит его, и ожидание – глаза в глаза – длится, кажется, целую вечность. Они оба прерывисто дышат, то и дело облизывая губы, когда Клинт, наконец, впивается отчаянным поцелуем в приоткрывшийся ему навстречу рот. Он целует Локи, жадно шаря ладонями по его телу, задирая рубашку, пытаясь расстегнуть застежку брюк и одновременно справиться со своими джинсами, и невольно улыбается сквозь слияние губ, чувствуя, как тот нетерпеливо тянет вверх его майку.
Когда они оба остаются обнаженными, Клинт замирает. Бог коварства пытается притянуть его к себе и снова поцеловать, но тот перехватывает его руку, мягко сжимая запястье, и посмотрит в затуманенные желанием глаза. А после отодвигается, лишая Локи ощущения приятной тяжести своего тела, и ложится рядом, повернувшись к нему спиной.

[Гость]

Конец

Локи не сразу понял, как ответить, когда Клинт спросил, что у него случилось на сей раз – да и вообще, как он дошел до жизни такой. У него было всего слишком много, чтобы он мог быстро решить, с чего начать, но, в конце концов, он признается, что ошибся – очень давно. Сделал неправильный выбор.
Бартон не отвел глаз, смотрел на него с ожиданием, и Богу коварства вдруг стало не по себе от ощущения, что смертный видит его насквозь. Но самом деле ему давно нужно было именно это – чтобы кто-то поговорил с ним, просто выслушал, не обвиняя и не осуждая.
И он рассказал – о том, как это сложно, когда, сколько ни убеждай себя, что тебе плевать на запреты и мораль, они все равно начинают давить – так сильно, что от тебя очень скоро ничего не остается. О том, что увяз в этом, хоть и знал с самого начала, ему просто стоило подумать лучше.
Локи замолчал резко, на вдохе. Несколько секунд он смотрел вниз, на носы своих сапог, а потом поднял глаза, пытаясь выглядеть привычно холодным, и Клинт пожал плечами, словно в его истории не было никакой трагедии. Он сказал, если выбрал не то, что тебе нужно на самом деле, просто признай ошибку, исправь ее и иди дальше…

Клинт вздрагивает, почувствовав прикосновение осторожных прохладных пальцев к своей спине, между лопатками. Локи гладит его кожу самыми кончиками, мягкими подушечками, и Бартон почти не дышит, разрываясь между желанием оттолкнуть, прекратить это, и повернуться, прижаться так тесно, как только можно. Но почему-то тело вдруг наливается такой тяжестью, что пошевелиться, кажется, невозможно, и он просто чуть двигается, чтобы пальцы Локи соскользнули с его спины.
Спустя одну бесконечную секунду тот снова прижимается к нему, целуя в плечо и гладя по животу. Его дыхание щекочет кожу, так знакомо, что Клинт как-то очень легко смиряется.
Он переворачивается, укладывая Бога коварства на спину, и прикасается губами к его шее, втягивает тонкую кожу. Тот шумно выдыхает, вцепившись в сильные плечи, и инстинктивно чуть выгибается, чтобы быть еще ближе.
Бартон приподнимается на локте, касается ладонью светлой кожи на груди Локи, поочередно прижимая подушечками пальцев маленькие и твердые соски. Получив в ответ судорожный выдох и первый неуверенный, почти испуганный стон, он улыбается и скользит рукой ниже – по изгибу спины. Поглаживая бедро, Клинт, не удержавшись, на секунду сжимает упругую ягодицу, заставив Локи рывком прижаться к нему тесней.

Солнце уже почти село, и они смотрят друг на друга. Между ними не промелькивает никакая «искра», но от силы через десять минут они вваливаются в квартиру Бартона, как ураган, не размыкая объятий, слишком крепких, грозящих синяками, кусая губы друг друга вместо нормального поцелуя, сталкиваясь зубами, переплетаясь языками, и резко двигаются от стены к стене.
Сбивая что-то по пути, Бартон впечатывает Локи в дверь ванной, тот улыбается и притягивает его ближе, еще плотнее, беспорядочно шаря руками по телу.

Клинт пытается немного отодвинуться, чтобы просто посмотреть на него – обнаженного и искренне-открытого, но Локи слишком хочет сейчас ощущать его всем телом и упрямо льнет к нему, оплетая руками и ногами, не отпуская. Бартон все же высвобождается и опускается ниже, гладя и покрывая мягкими поцелуями.
Локи кажется, это длится целую вечность – слишком долго, и он, не выдержав, решительно толкает Клинта в плечо, заставляя лечь на спину, и усаживается ему на бедра. Они соприкасаются твердыми, болезненно ноющими членами, и Бартон сдавленно шипит сквозь зубы, стискивая бедра Локи еще сильней с коротким стоном. Тот приподнимается и касается кончика его носа своим, пока наскоро готовит себя.
Войдя одним сильным толчком, Клинт замирает.
Внутри Локи, как ни странно, горячо, но Бартон, к собственному удивлению, чувствует какое-то совсем другое тепло – разливавшееся в груди. Наслаждаясь этим ощущением, он отдает инициативу Богу коварства, позволяя ему самому выбрать темп, хоть и чудовищно медленный поначалу. Однако очень скоро тот выгибает шею, бесстыдно застонав и начиная двигаться резко и быстро.
Клинт стискивает его талию, принимаясь толкаться в раскрывшееся, с готовностью принимающее его тело, подстраиваясь под яростный ритм.
Оргазм все ближе, и Бартон, чувствуя первые мучительно-сладкие вспышки удовольствия, прошивающие тело, сжимает простынь так, что пальцам становится больно. Локи через миг сильно прогибается в спине, кусая губы, чтобы сдержать крик, перемежая стоны с просьбами и проклятиями, и Клинт рывком поднимается, садясь, чуть не до хруста обнимая его расслабляющееся тело и взрываясь глубоко внутри.
Когда он откидывается на спину, Локи ложится щекой ему на грудь, поглаживая живот раскрытой ладонью, давая ему почувствовать, что то самое, щемяще-сладкое тепло собирается точно под его рукой.

Утро наступило слишком быстро. Открыв глаза, Локи повернулся на бок и несколько мгновений любовался сильной, с выпуклым рельефом мышц спиной Бартона.
Тор никогда не умел ходить тихо, Локи услышал его еще за несколько этажей – поэтому когда громовержец распахнул входную дверь, надеясь, что нашел непутевого братца, то увидел только мирно спящего в своей постели Клинта.

[Гость]

потрясающе

[рыбка карась]

очень понравилось!

[Гость]

Гость,

потрясающе

Спасибо! =)
Автор.

[Гость]

рыбка карась,

очень понравилось!

Очень рада, ибо текст писался с температурой и, по-моему, слегка отдает бредом.
автор

[Sapfira23]

здорово!
читается на одном дыхании))
Тор, зараза, не дал насладиться утром
автор, спасибо!

[Гость]

Sapfira23,

здорово! читается на одном дыхании)) Тор, зараза, не дал насладиться утром автор, спасибо!

Мне, наоборот, текст кажется слегка корявым. =)

Спасибо!
автор

[Sapfira23]

автор, вам виднее, конечно же, а мне хорошо пошло)))

[Гость]

Sapfira23, да мне все свои тексты корявыми кажутся.
автор

[Sapfira23]

автор, буду ждать вашего открытия, чтобы почитать остальные

[Гость]

Sapfira23,
автор

[Гость]

Автор, вы прелесть!! Вот не просто попали, а как Бартон - в самое сердце) Безупречно, тонко, щемяще и очень хорошо! Спасибо огромное! Я бы сказал спасибо вашей температуре, но все же лучше пишите также прелестно без нее)Выздоравливайте и я вас расцелую после снятия масок)
Заказчик.

[Гость]

Заказчик,

Автор, вы прелесть!! Вот не просто попали, а как Бартон - в самое сердце) Безупречно, тонко, щемяще и очень хорошо! Спасибо огромное! Я бы сказал спасибо вашей температуре, но все же лучше пишите также прелестно без нее)Выздоравливайте и я вас расцелую после снятия масок)

Уф... Я уж думала, все так плохо, что заказчик даже отписываться не хочет. ))) У меня как гора с плеч.
Уже выздоровела, спасибо. )))

Безумно рада, что Вам нравится!
автор